Наркоборец в упор расстрелял человека и остался на свободе

Редакции «Резонанса» и «Четвертой власти», как и обещали, начинают совместный спецпроект «Право на бесправие». В формате журналистских расследований газета будет рассказывать о вопиющих случаях беспредела в правоохранительной системе.
После анонса проекта к нам обратилось уже несколько человек, рассказавших истории, в которых они или их родственники становились жертвами силовиков. Расследованием одной из них мы открываем цикл публикаций.

О беспределе нашей славной полиции говорят давно. После вопиющего случая в «Дальнем» во многих городах, в том числе Саратове, прошли пресс-конференции, на которых представители ГУВД яростно отчитывались: у нас никого не пытают, всё мы делаем по закону и вообще не давите на нас. Может, физически у нас и не пытают, но если вдруг полицейский становится обвиняемым, потерпевший пройдет семь кругов ада. Дело будут «волокитить», а документы обязательно несколько раз «потеряют». Вот и в Саратове сейчас разворачивается подобная история, правда, с полицейским госнаркоконтроля, о которой многие предпочитают молчать. В ситуации попробовал разобраться «Резонанс».

Один за всех и все за одного
Слова из известного фильма, популярность которым вернул блогер Алексей Навальный, похоже, в правоохранительных органах имеют особую силу. В этом на собственном опыте убедился 25‑летний саратовец Виктор Федюшкин. Но обо всем по порядку.
12 января в пять утра у SV-кафе на проспекте Кирова была перестрелка. Охранник заведения Виктор получил три пули в голову и одну в руку из травматического пистолета «Оса». С закрытой черепно-мозговой травмой мужчину доставили в больницу. По подозрению вскоре задержали 23‑летнего прапорщика Управления Федеральной службы наркоконтроля Павла Караулова и его безработного друга.
По словам Федюшкина, в тот день Павел с приятелем Дамиром пришли в кафе. На входе Караулов решил сдать оружие охране, но та отказалась. Парни все же нашли, куда сдать пистолет, вскоре вернулись, заказали бутылку водки и мирно распивали ее за столиком. Спустя немного времени Виктору как старшему смены поступил сигнал, что около туалета завязалась драка. Он отправился туда и увидел: Караулов избивает девушку. Кстати, это заметила и уборщица кафе, которая готова подтвердить свои слова в суде. Охранник заступился, завязалась потасовка, и он выпроводил разбушевавшихся посетителей на улицу. А те пообещали найти его и убить.
— Я не придал значения их словам. Нам часто угрожают посетители, когда перепьют, — рассказывает Виктор. — Потом они обычно отправляются отсыпаться, поэтому на подобные угрозы мы не реагируем.
Но в тот вечер все было по-другому. Караулов вскоре вернулся, да не один, а еще с тремя парнями. Они выследили Виктора, и в арке рядом с кафе Павел расстрелял обидчика. Кстати, имеется запись камер наблюдения, на которой видно, как все происходило.
После задержания прапорщик вину признал, возбудили дело за покушение на убийство. Но уже в конце февраля все приобрело интересный оборот. Вначале оказалось, что Караулов находится под подпиской о невыезде. Следователь СУ СК Александр Мартынов заявил, что меру пресечения определяет тяжесть статьи, но повода заключать Караулова под стражу нет. Мол, сбегать он не собирается, во всем признался, раскаялся, ждет суда.
Однако вскоре выяснилось, что сотрудники следственного комитета Фрунзенского района переквалифицировали преступление в «умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью». По такой статье можно отделаться условным наказанием или вовсе штрафом. Хотя есть постановление от 18 января, подписанное Мартыновым, и там ясно сказано: «Караулов с целью убийства произвел не менее 4 выстрелов из имеющегося у него травматического пистолета марки «Оса» в область головы Федюшкина В. А.». Так почему же потом решили, что это всего лишь вред средней тяжести?

Без свидетелей
Чтобы отстоять свои права, Федюшкин направляет заявление руководителю СУ СК по области Николаю Никитину. Он просит привлечь к уголовной ответственности Мартынова. В обращении подробно описано, что ни одно из уведомлений не было зарегистрировано и направлено потерпевшему, это можно проверить по журналу исходящих. К материалам дела также не прикреплены все медицинские документы, в частности история болезни, карта из городской поликлиники №2. А эти справки подтверждают, что у Федюшкина серьезные проблемы со здоровьем, которые нельзя рассматривать как «средний вред».
Еще рассказывается, что при расследовании с процессуальными документами знакомился сначала подозреваемый, а только затем потерпевший. Более того, в деле присутствуют бумаги, в которых заменены реальные даты составления с пометкой «исправленному верить», но без подписи Федюшкина. Сам Мартынов даже не удосужился найти избитую Карауловым девушку. А ведь именно эта драка послужила причиной конфликта.
Когда настало время судебно-медицинской экспертизы, Мартынов оставил Федюшкина ждать в коридоре и зашел к врачу один. По словам Виктора, следователь явился туда с пакетом в руках, в котором предположительно были две бутылки коньяка, а вышел уже без него. После чего поставил охранника перед фактом:
— Результат экспертизы ты увидишь позже.
Опять же, по словам Виктора, он заметил в руках Мартынова экспертное заключение, и бумагу тот понес заверять в регистратуру. В общем, фактически следователь, который должен быть на стороне потерпевшего, сделал все, чтобы виновный ушел от ответственности.
Но самое вопиющее нарушение — сначала Караулов написал чистосердечное признание, однако в дальнейшем оно попросту исчезло из материалов дела. Появилось объяснение: прапорщик отказывается давать показания, ссылаясь на 51‑ю статью Конституции.
Согласитесь, обвинения в адрес следователя и судмедэкспертов серьезные, и правоохранители должны были немедленно отреагировать на них. Но заявление переименовали в жалобу, которую обещали рассмотреть в 30 дней. То есть сообщить о нарушении процессуальных норм, фальсификации материалов дела и, возможно, взятке — значит просто «пожаловаться»?

Одна большая семья
10 апреля состоялось первое судебное заседание процесса Караулова. Потерпевший заявил несколько ходатайств. В частности, просил рассматривать дело в общем порядке, а не в особом, пригласить всех своих свидетелей, отложить слушания. Судья Инга Свободникова лишь перенесла заседание на восемь дней.
18‑го числа ситуация повторилась. На суде опять не было ни одного свидетеля со стороны потерпевшего — никому из тех, кого заявлял Федюшкин, повестка попросту не пришла. Также Свободникова отказалась вызвать всех лечащих врачей охранника и дала добро на присутствие только одного судмедэксперта. Стоит ли говорить, что того самого, который, возможно, за две бутылки коньяка подписал документ, откуда следует, что Виктору причинили средний вред?
— Во время суда Владимир Караулов (отец Павла, — авт.) постоянно оскорблял меня. А адвокат Караулова и вовсе предложил вести суд без меня, мотивировав это тем, что у него нет времени слушать все мои претензии. Я несколько раз просил дать отвод судье Свободниковой, но она мне отказывает, хотя по закону я могу менять судью до трех раз. На суде у меня сложилось такое ощущение, что гособвинитель, который также отклоняет все мои ходатайства, полностью на стороне Караулова, а судья, адвокат и сам обвиняемый — одна большая семья, — делится Федюшкин.
И после всего этого правоохранители будут утверждать, что в их рядах искоренена коррупция, а пытки — из ряда вон выходящий случай?

* * *
Редакция «Резонанса» просит считать эту публикацию официальным обращением к Николаю Никитину, руководителю СУ СК по Саратовской области. Также, на наш взгляд, необходимо разобраться в действиях следователя Мартынова и дать им объективную правовую оценку.