Известный саратовский юрист, член Общественной палаты Саратовской области Николай Скворцов решил поделиться своими соображениями о судьбе легенды саратовской прокуратуры – Владимире Чечине. Напомним, что сейчас бывшего прокурорского работника судят за взятку и покушение на мошенничество.

«Самый влиятельный саратовский прокурор», «человек, создающий проблемы, чтобы затем их решать», «легенда саратовской прокуратуры», - это лишь некоторые из характеристик, которые удалось мне услышать от коллег и знакомых г-на Чечина.

Ранний утренний звонок от супруги подсудимого Людмилы Викторовны Чечиной: «Коля, прошу тебя, напиши об этом беспределе!» - заставил меня задуматься.

И я решил написать, но не о беспределе, а моем отношении к г-ну Чечину и ситуации, в которой он невольно оказался.

Эпизод 1. Академия права: производственная практика, 2001 год

В начале «нулевых» студенты 4-го курса Саратовской государственной академии права проходили производственную практику в правоохранительных органах. Это была длительная практика - весь учебный семестр мы усердно помогали сотрудникам судов, милиции, прокуратуры и нотариата. Сшивали дела, отправляли почтовую корреспонденцию, а если повезет - то сами проводили опросы и допросы потерпевших и свидетелей. Тогда-то, по распределению, мне и досталась одна из районных прокуратур Саратовской области. Нашими наставниками были молодые прокурорские следователи и помощники прокурора - сами вчерашние выпускники ВУЗов. Поэтому общение сложилось доброе и открытое, часто они рассказывали сплетни, истории и байки из своей работы. Больше всего мне запомнились две из них, одна из которых касается г-на Чечина. Правда или ложь - не знаю, судить очевидцам тех событий.

В «боевые 90-е» после задержания лидеров одной из саратовских банд Владимиру Чечину была брошена «черная метка» - его пообещали убить. Несколько месяцев он жил в своем загородном доме под охраной сотрудников милиции и бойцов «наратовского ЧОПа». Опасность миновала.

Вторая история, запомнившаяся мне тогда в студенческие годы, касается еще одного прокурора уже из соседнего района - очень влиятельного в своей сельской местности человека. Ходили слухи, что все местные АЗС - его собственность, а еженедельно по понедельникам после рабочих совещаний он проводит в своем прокурорском кабинете планерки с управляющими бензоколонок. Тихий и спокойный прокурор не трогал бандитов, со всеми дружил.

Эпизод 2. Прокуратура Волжского района, весна 2012 года

Руководители двух крупных компаний, длительное время сотрудничавших между собой, поссорились. Судебная тяжба, длившаяся более 2-х лет, завершилась в пользу нашего клиента. Исполнительные листы, судебные приставы, арест имущества - все строго по закону. И тут мы узнаем, что оппонент пожаловался в Волжскую районную прокуратуру на действия нашего клиента и его юристов. При этом оппонент - «красный директор» - взрослый состоявшийся мужчина, уверенный в себе и первый раз столкнувшийся с проигрышем в суде. Он всегда хвалился своими связями и дружбой с г-ном Чечиным. Зная такую информацию, мы совершенно четко представляли себе, что визит к прокурору сулит нам неприятности.

Предварительно мы представили все запрашиваемые у нас документы помощнику прокурора Волжского района - очаровательной девушке. Она-то нам и сказала по секрету, что с документами полный порядок, но Чечин лично контролирует ход проверки и хочет встретиться с нами. На прием к Чечину пошел мой коллега-юрист, занимавшийся ведением дела в суде. Разговор был длинным и непростым. Прокурор расспрашивал все подробности заключения спорного контракта, все нюансы судебной тяжбы, складывалось впечатление, что он не просто проверяет юридическую сторону вопроса, но, как опытный психолог, ищет правду и ложь. По завершении визита мы устроили планерку с клиентом и уже рисовали разные сценарии наших действий в случае прокурорского наезда, для которого, как мы считали, поводов не было. Какого же было наше удивление, когда на следующий день мы получили звонок от нашего оппонента с предложением заключить мировое соглашение с полным погашением суммы долга и процентов. Такое соглашение было заключено, утверждено судом и исполнено в полном объеме.

Эпизод 3. Дом Чечиных. Весна 2017 г.

В апреле или мае текущего года я ехал по деревне и вдруг увидел Людмилу Викторовну Чечину. Так сложилось, что с ней мы знакомы по общественной деятельности около 5 лет. Видимся достаточно редко, а после задержания ее мужа эта встреча была вовсе первой. Она вместе со своей мамой, тещей прокурора, убирали мусор на придомовой территории. Рядом в коляске посапывал кто-то маленький - внук, как оказалось позже. Около часа бесед сквозь слезы и короткий визит домой к экс-прокурору позволил мне немного составить впечатление о его быте. 10 соток земли, огород, который сами засаживают его супруга и теща. Дом постройки начала девяностых совершенно не выбивается из общего ряда построек на улице. 200-250 «квадратов» - это много для квартиры, но мало для дома. Интерьер совершенно обычный - по ТВ при задержании коррупционеров такие даже не показывают - нет «нужной картинки». После визита домой у меня сложилось впечатление, что Чечина «взяли» уже на глубоком излете его влияния и карьеры. «Взяли» практически пенсионера. Сам Чечин уже несколько лет мог заниматься садом и огородом, но предпочел работу в послепенсионном возрасте и... просчитался.

Эпизод 4. Сентябрь 2017 г. СИЗО-1 г. Саратов

По обращению жены и адвоката мы с коллегами по ОНК посетили экс-прокурора в саратовском СИЗО-1. Это было мое первое и единственное общение с г-ным Чечиным. Арестантов я видел разных: не понимающих, где они оказались, смирившихся, потерянных и подавленных - самых разных! Чечин на их фоне смотрелся бойцом - человеком с сильным стержнем и мощным характером. Однако, предвосхищая рассказ, осадок после разговора с ним у меня остался неприятный, и вот почему!

Медицинские вопросы, с которыми обращались родственники и защитник, мы с помощью администрации УФСИНа решили быстро. Основная же часть беседы по инициативе Владимира Анатольевича перешла в плоскость устройства системы предварительного следствия и правосудия. Он долго и с энтузиазмом рассказывал о том, как несправедливо его держат под стражей, какие ужасные условия содержания в Нижегородском СИЗО, возмущался, почему не дают свиданий с родственниками. Приводил примеры отказа во всех его ходатайствах, рассказывал про огромное число его учеников, разбросанных по всей России. Искренне удивлялся, как его ученики могут принимать такие решения по его жалобам и ходатайствам. Я задал экс-прокурору только один вопрос, спросив, не попал ли он в жернова той системы, которую сам же и создал? Ответа на свой вопрос я не услышал.

Мысли вслух. 9 дней до приговора

До оглашения приговора легенде саратовской прокуратуры остается несколько дней. 30 октября или несколько днями позже суд озвучит размер наказания. Прокурор запросил для г-на Чечина 11 лет колонии строгого режима со штрафом в 6,5 млн рублей. Кстати, для бывшего энгельсского прокурора Зубакина обвинение запрашивало тоже 11 лет, дали 8,5 «строгача», апелляционный пересмотр приговора состоится на днях. Помощнику энгельсского прокурора Антону Юрову суд назначил 4,5 года общего режима. 1,5 года общего режима получил помощник прокурора Ершовского района, взятый с поличным на трассе.

Разбег наказания колоссальный, но оправданных среди саратовских прокуроров нет. Пожалуй, сейчас никто не сомневается в обвинительном приговоре для бывшего прокурора. Да и сам Владимир Анатольевич как профессиональный гособвинитель в этом не сомневается, видимо, поэтому и признал вину. Мог ли экс-начальник отдела гособвинителей прокуратуры Саратовской области даже в страшном сне представить, что когда-то наступит день, и не он будет запрашивать для подсудимых наказание, а сам станет подсудимым? Пожалуй, нет!

А какое наказание должно быть назначено «заслуженному прокурору», чтобы он осознал степень общественной опасности своего деяния, но при этом не умер от старости в тюрьме?

Какие выводы и кто должен сделать после этого громкого дела? О чем всем нам нужно задуматься? Вот такие непростые философские вопросы предстоит разрешить в совещательной комнате профессиональному юристу - судье Федору Бондареву.

Как говорится: очень жаль, что курс философии в программе обучения юристов занимает так мало времени!