Приговоренная к журналистике

Говорят, что когда-то журналистика была одной из самых уважаемых профессий. Что журналисты, именно журналисты, а не «журналюги», считали своим долгом помогать людям и искоренять пороки общества. Сегодня мы называем те времена тоталитарными и беспросветными, но для Воли Князевой, которая празднует 29 февраля свой 85-летний юбилей, это было временем романтики. Сегодня она, воспитавшая не одно поколение саратовских журналистов, продолжает писать, потому что для нее писать значит дышать.   

Все началось с письма
- Каким образом судьба связала вас с журналистикой?
- Я так удачно попала в эту профессию, она дала мне все, что у меня есть.  Все началось еще в школе в поселке Очер Пермского края. В 1937 году моего отца осудили как врага народа и отправили в лагерь. Тогда под суд попали все местные активисты, которые в свое время устанавливали в районе советскую власть: раскулачивали соседей, громили церкви. Спустя несколько лет, когда я училась во втором классе, я написала письмо в «Пионерскую правду» с просьбой о том, чтобы моего папу немедленно освободили, что он у меня такой хороший. Письмо попало в руки какого-то очень внимательного журналиста, и он ответил мне, что его передали в приемную Надежды Крупской. Дело в том, что отец в свое время был у нее на курсах культпросвета, и она должна была его знать. Вскоре отца отпустили. Это была моя первая ласточка, первое знакомство с миром журналистики. А потом после школы из-за семейных проблем мне пришлось бросить мединститут, и меня взяли на радио читать сочинения на свободную тему. Параллельно с работой на радио работала в райкоме комсомола - я всегда была очень активной, то ли девушка, то ли парень. А потом меня разозлил один факт, и я снова обратилась к газете. Один парень-фронтовик погулял с девчонкой и бросил, а она родила. Его брат работал в райкоме, она же была из простой семьи, и мне так захотелось помочь ей. Меня и сейчас интересуют простые люди. В трамваях, троллейбусах я редко когда проеду, не познакомившись с кем-то. Так вот тогда я впервые накатала материал в газету. Видно так я его с чувством написала, что его без правки опубликовали в областной газете. Через неделю ко мне приехал завотделом пропаганды газеты поглядеть на меня. А уже через месяц меня послали в Москву в Центральную комсомольскую школу на двухгодичное журналистское отделение. Нам преподавали самые хорошие советские журналисты. Под конец учебы я вышла замуж за саратовца, и в конце концов в 1953 году мы с ним оказались в Саратове. Кстати, я еще заочно отучилась на отделении журналистики в Высшей партийной школе при ЦК КПСС. Так что у меня два журналистских диплома.

- О чем вы тогда любили писать и поменялись ли сейчас ваши темы?
- Главная моя тема - нравственная. Хотя в Саратове и в «Заре молодежи», и в «Коммунисте» я работала в отделе пропаганды, и приходилось писать о разных вещах, но нравственность во всех ее проявлениях была для меня на первом месте. Видимо, это связано с моей личной трагедией: тяжелым детством, ссылкой отца. Работая в теме нравственности, я всегда старалась не оставлять людей без помощи. Если я человека растерзала, задела в газете, если я его тронула своим журналистским вниманием, то, клянусь, я пожизненно верна этим людям, я отвечаю за них. Сколько через меня прошло людей, сколько судеб, сколько мужей я вернула в семью. Я считаю, что сделала немалого хорошего, не отклоняясь от своей темы. И сейчас мы в городском совете ветеранов издаем вкладку в «Саратовскую областную газету» под названием «Мы вместе» и практически в каждом номере есть мой материал. И опять нравственная тема.

- Мешала ли вам в советские времена цензура?
- Да без цензуры и сейчас плохо. Цензура тогда следила не столько за разными политическими вещами, сколько за ляпами в материалах. Только вчера по телевизору я слышала, как обсуждали тему: какие пакости вы делаете своим коллегам. Это что такое? Это цензура бы не пропустила. У меня самой был случай: в одном селе парень-старшеклассник после ссоры убил учительницу. Он догнал ее, когда она шла домой в соседнее село, и ударил ее осиновым колом по голове. Убил. Об этом случае мне поручили написать. Я собрала всю информацию, особенно меня поразило то, что он 5 дней мочил осиновый кол в воде, чтобы он стал тяжелее. Я на этом моменте сосредоточилась. Приношу статью на верстку, а мне говорят: «Воль, ты убери слова про 5 дней,  ты же учишь людей, как надо готовиться к убийству. Я возмутилась тогда, и ее заверстали без изменений. Стали читать цензоры, они тоже потребовали убрать этот момент. Я с ними начала спорить, и они сдались. На следующий день после выхода газеты меня вызывают в обком партии и делают мне выговор. Сейчас я понимаю, что цензоры говорили правильно, эти слова про 5 дней надо было убрать. А посмотри, что пишут и показывают сейчас?! Сейчас можно учиться убивать по газетам. Я, да и все старики-журналисты считаем, что цензура конечно нужна. Цензура не для того, чтобы зажимать, а чтобы оберегать.

Люди особой крови
- А бывали тяжелые моменты, когда хотелось все бросить?
- Однажды еще в Перми меня заставили написать очерк об одном шахтере. Приехала. Зима, пустая гостиница. Пришла к шахте, а начальник шахты мне говорит: «бабу не пущу». Но я повела себя настойчиво, в итоге нацепили на меня шахтерскую амуницию, горный мастер повел меня по шахте. А там бандеровцы работали, человек 15, и они начали отпускать пакости про меня. Потом оказалось, что они в этот день оборвали клеть, которая поднимает людей на поверхность, и мне пришлось выбираться самостоятельно по трубопроводу. И вот я холодная и голодная приползаю в гостиницу, еды в ней нет, сажусь на кровать и думаю: что делать? Потом открываю тумбочку и вижу желтую книжечку, на ней написано название: «Мы с тобой журналисты». Ее автор - корреспондент «Комсомольской правды» Лопатина. Как она меня тогда спасла! Она меня как бы упрекнула, что я раскисла, я моментально взяла себя в руки.

- В свое время, уже на пенсии, вы активно работали в реготделении Союза журналистов и обучали юных журналистов…
- Да, я собиралась уйти на пенсию, но меня не отпустили и пригласили в Союз журналистов. Сначала я боялась, что мне там не понравится - ведь я люблю писать, но потом поняла, что это тоже необычайно интересно. Во-первых, это общение с братьями-журналистами, а во-вторых, работа с молодежью. Мы создали двухгодичную школу юного журналиста, во главе ее стоял энгельсский журналист Владимир Разин. Идея этой школы - найти способных ребят и дать им журналистскую прививку. Я совершенно уверена в том, что каждый журналист должен иметь профессиональное образование. К сожалению, сегодня в Саратове так много СМИ и так мало профессиональных журналистов. Некоторые из них говорят: я два года работаю журналистом. Да нельзя работать журналистом, им надо быть. Журналисты - люди особой крови, ведь мы и артисты, и врачи - все профессии в нас есть. Это люди, приговоренные к журналистике - я пожизненно приговоренная. Мы закрепляли ребят за хорошими саратовскими изданиями и журналистами, и те помогали им пробиться в жизнь. Из нашей школы юного журналиста вышло немало сегодняшних редакторов газет. Потом школу передали Прозорову в СГУ, и она стала совершенно другой.

- Так какими качествами должен обладать настоящий журналист?
-  Прежде чем назвать себя журналистом, надо уметь общаться, разговорить человека, уметь понравиться, войти ему в душу. Я, например, не останавливалась ни перед чем, чтобы добыть материал для статьи. Помню, как-то в Петровском районе одну доярку наградили орденом Трудового красного знамени. Нужно немедленно писать очерк о ней. В колхоз послали меня с редактором. Едем к доярке, а туда как раз приехала делегация из соседнего района, перенимать у нее опыт. Застолье, песни, торжественные речи, в общем, весело провели время, но материала-то нет. Я думаю, что делать. Зима, холодища. А доярка говорит: «Пойдемте ко мне домой». Там она пригласила нас в баньку по-черному, там и поговорили. Поддали мы там жару, и он все нам рассказала, увидела, что корреспонденты такие же бабы, такие же голые. И ничего больше не надо было: подставлять диктофон, задавать хитрые вопросы. Сегодняшним журналистам этого не хватает, они сидят, уткнувшись в свои компьютеры, и добывают что-то оттуда.
И между собой они мало общаются, не делятся опытом, а ведь без того общения журналистам жить невозможно. Я всегда говорила, что нам в Саратове необходим Дом журналистов. За этот дом мы в Союзжуре очень долго боролись, и даже выделялись какие-то здания под него, но постепенно все заглохло.
Еще очень плохо, что теряются журналистские жанры, сейчас все в одном жанре пишется. А самое печальное, что в профессии нашей потеряна романтика -  ведь это такая романтичная профессия!

Редакция "Четвертой власти" поздравляет Волю Ефимовну с юбилеем и желает ей полноценного здоровья и всеобщего признания.