Читайте также

Иван Кузьмин: «Я буду первым защитником, чтобы не допустить суда над Бондаренко»

Как председатель думы, решил уберечь депутата от подобных действий в дальнейшем

«Четвертая Власть» продолжает подводить итоги политического сезона в Саратовской области. Председатель редакционного совета интернет-газеты Вадим Рогожин взял интервью у председателя Саратовской областной думы Ивана Кузьмина. Говорили о совершенствовании работы думы, о повышении ее влияния, о депутатах-коммунистах. Рассказал спикер и о своем отношении к людям и зверям.

Прежде чем органам власти любого уровня принимать решение, нужно советоваться с депутатами и жителями

— Иван Георгиевич, шестой созыв областной думы, как видно из статистики, стал интенсивнее работать: больше рассмотрено законопроектов, проведено круглых столов, депутатских слушаний. Что тому причиной?

 — Да, действительно за этот период у нас было внесено 93 законопроекта, 62 из них принято, находится в работе 31. Во- первых, обновился состав депутатского корпуса. Часть депутатов хотят показать себя, проявить себя в законотворческой деятельности и выступает с инициативами по тем или иным законодательным актам. Второе – нужно отметить, что большое количество законопроектов в этом году поступило от губернатора и правительства области. Поскольку изменяется федеральное законодательство, то в связи с этим и жизнь показывает, что надо что-то и в наших региональных законах изменить. Очень большое количество, 42 законопроекта, поступило от депутатов областной думы. Нужно сказать, что вообще участие самих депутатов в рабочих группах, заседаниях комитетов очень активное, потому что рассматриваются животрепещущие вопросы, касающиеся каждого жителя области.

— Что нужно сделать, чтобы дума была более влиятельным органом власти?

— На мой взгляд, это, прежде всего, нужно принимать очень качественные законопроекты. Причем такого качества, чтобы не было двусмысленности, чтобы любой житель, любой чиновник или руководитель, получив от нас законопроект, не трактовал, что можно сделать так или по-другому. И более того, чтобы мы после принятия закона не возвращались и не видоизменяли его. Я вижу, что у нас еще пока далеко от этого. В часть законопроектов, которые мы принимаем, мы вносим определенные изменения и дополнения. Этого не должно быть. Кроме того, я думаю, что должно быть полное доверие к тем законопроектам, которые мы принимаем. Когда принимается законопроект, депутаты должны чувствовать каждого жителя Саратовской области.  Когда вырастет доверие населения к думе, тогда и влияние ее возрастет.

— Довольны ли Вы парламентским контролем: контролем за деятельностью правительства, исполнением законов, работой Счетной палаты?

— Нет, не совсем доволен. Потому что при рассмотрении различных законопроектов, любых вопросов на комитетах и рабочих группах от министерств приходили ответственные лица на уровне начальников отделов или управлений. Это должно быть исключено. Иногда бывает так, что на правительственном часе не может выступить министр. У нас такое было, что на комитетах мы вопрос снимали, потому что приходили чиновники несоответствующего статуса.

На комитет должны приходить лица не ниже уровня заместителя министра. А на правительственном часе - только министр. Последний правительственный час был по культуре. Депутаты не просто задавали вопросы министру, они были соучастниками обсуждения. Но я думаю, что привыкнут органы исполнительной власти к тому, чтобы соответствовать тому уровню, который должен быть.

Счетная палата подотчетна областной думе. Мы ввели в практику, что председатель Счетной палаты еженедельно на планерке с председателями комитетов нас информирует о ходе своих действий: какие идут проверки, где какие нарушения, выявления. Мы реагируем. Здесь у нас полностью найдена взаимосвязь. Раньше этого не было.

— А взаимоотношение депутатов с районными властями. Депутаты должны жестче контролировать или проверять, что делается на местах? Иногда доходит до конфликтов.

— Контроль со стороны депутатов от всех уровней должен быть, прежде всего, за исполнением бюджета. Мы принимаем бюджет и должны контролировать его расходование. Что касается контроля в округах, то, работая в своем округе, я бы сказал, что это не контроль, а взаимодействие. Депутат должен убедить все структуры на местах, что прежде, чем что-то принимать или решать, нужно посоветоваться с гражданами, с депутатским корпусом, а потом уже решать. У нас потому зачастую бывают определенные недоразумения, что руководитель района или города сам решил какой-либо вопрос, который затрагивает всех, а жители думают по-другому. Например, что им нужно не в этом месте площадку поставить, а в другом, не такую, а другую. Что мешает посоветоваться с жителями? Я думаю, здесь со стороны депутатов, которые избирались от округов, в том или ином вопросе нужно найти взаимопонимание и убедить руководителя органа местного самоуправления, чтобы чаще советоваться с ними, с районными активами, и после уже принимать решения.

— Как неоднократно подчеркивал Вячеслав Володин, депутаты – это представители народа. Депутат слышит позицию народа и доносит ее до властей.

— Да. И, допустим, если нет понимания, нужно собрать жителей, где всех вместе послушать. Это говорит о том, что как можно чаще надо сходы проводить, встречи и так далее. Только таким образом можно найти полностью взаимопонимание.

Об оппозиции в думе: сумбура не принесло, польза есть

— Иван Георгиевич, впервые в 2000-х в облдуму пришло такое количество оппозиционеров от всех парламентских партий. Это было в пользу думе или принесло больше конфликтных ситуаций и сумбура?

— Это только польза, безоговорочно. Я говорю это откровенно. Конечно, это добавляет определенную неуспокоенность. У нас до этих пор была одна фракция «Единой России» и по одному депутату от КПРФ и «Справедливой России». И поэтому, конечно, степенность, размеренность на заседаниях думы была определенная, не говоря уже о рабочих группах и комитетах. Я считаю, что никакого сумбура это не принесло. Другое дело, надо выстраивать отношения со всеми. Это однозначно – любые мнения и количество этих мнений – только польза. Вот даже пример. Сейчас у нас прошел семинар-совещание по вопросам, связанным с твердыми коммунальными отходами. Вместо двух запланированных часов обсуждали четыре часа. Выступлений было несколько десятков. И это на пользу самому делу, потому проблему обсудили со всех сторон. У общественности, у депутатов всех уровней мнения разные. И к чему нас это подвигло? К тому, что тема не закрыта, и дальше ее надо продолжать обсуждать. Если здесь у профессионалов и специалистов возникло столько вопросов, то, соответственно, у населения их будет еще больше.

— Как Вы оцениваете работу фракции КПРФ? Считаете ли, что она полностью перехватила инициативу в заседаниях, в информационной повестке?

— Я оцениваю работу фракции КПРФ как очень активную. Что касается перехвата инициативы и информационной повестки, я так не считаю. Единственное, что я могу сказать, на любом заседании думы они стараются обратить на себя внимание. Определенная повестка обсуждается на рабочих группах, на комитетах, на совете, где имеется возможность высказать свое мнение, с чем согласны или не согласны. Тем не менее, на самих заседаниях думы наши коллеги-депутаты от КПРФ вновь возвращаются к этому вопросу, чтобы заострить внимание на том, что они поднимают эти вопросы. Но здесь я даже не хочу давать оценку. Я должен сказать, что это их право.

Иногда бывает, что выступающие перебарщивают по времени, которое установлено регламентом. Я начинаю их предупреждать, останавливать, они начинают реагировать, создается нервная ситуация.

Конечно, нам надо всем привыкнуть, что есть определенный регламент, и не нужно от него отходить. Есть минута – уложись в минуту, есть три минуты – уложись в три. Но когда начинается перебранка, она ничего не несет. Просто жалко иногда времени, потому что это отвлекает от того, чтобы обсуждать более профессионально другой вопрос.

— Считаете ли Вы, что коммунистов нужно сдерживать, жестко оппонировать им?

— Нужно убеждать и разъяснять. Жестко оппонировать? А зачем? Какой смысл? Если честно говорить, много было попыток сдерживать, и они есть. Но нужно объяснить по тому или иному вопросу целесообразность или нецелесообразность. Вот для примера. Когда выносился очень бурно обсуждавшийся вопрос о прожиточном минимуме в 3500 рублей. Ведь в чем смысл-то его? Когда они демонстрировали корзину и так далее. Нужно понять, для чего определяется прожиточный минимум. Он нужен, чтобы автоматически поставить на учет семью, в которой на человека приходится прожиточный минимум или меньше него, чтобы обеспечить ее льготами на коммунальные и другие услуги. Это же не означает, что человек должен столько получать, есть минимальный размер оплаты труда, который на сегодняшний день составляет 11 350 рублей. А этот прожиточный минимум только для того, чтобы получать льготы. Все! И зачем надо было устраивать депутатам-коммунистам вынос на трибуну корзины с продуктами?  Коммунисты спрашивали, можно ли прожить на этот минимум. Конечно, нет. Но его надо утвердить, чтобы понять, хватает ли человеку средств для своего жизнеобеспечения, или ему необходимо предоставить льготы.

Поэтому здесь, конечно, выступает сдерживающий фактор. Начинаем объяснять и убеждать. Но зачем жестко оппонировать, если можно просто рассказывать спокойно, в рамках дискуссии. Здесь надо заметить, что мне, как ведущему заседания, очень часто приходится сдерживать тон депутатов разных фракций, прошу их вести себя поприличнее.

«Я буду первым адвокатом, чтобы не допустить суда над Бондаренко»

— Можете ли Вы приоткрыть тайну, кто явился инициатором досмотра депутатов и привлечения к ответственности за экстремизм Бондаренко?

— Никакой тайны нет абсолютно. У нас 11 июля рассматривался очень животрепещущий вопрос по пенсионной реформе. А 3-го коммунисты выступали в Саратове и призывали всех выйти так, что «Кремль задрожит». Затем 4-го на заседании комитета у Бондаренко был оскорбительный выпад в адрес председателя правительства. Второй депутат говорил, что здесь будет, как на Украине. А как на Украине – это что? Майдан?

Это произошло в здании думы — органа государственной власти. Как на это среагировать? Была вероятность провокаций в день заседания думы, что начнут проносить плакаты или другую протестную атрибутику с целью срыва заседания думы. Поэтому была обеспечена усиленная охрана ЧОПа. Кто шел с папочкой, как я, проходил спокойно. Кто с сумкой, портфелем, который звенел под рамкой, тогда просили показать содержимое.

Но у нас депутат с коробкой от ксерокса стал проходить. С коробкой в зал заседаний! А что там?! Попросили посмотреть – они отказались. Ну, есть же определенные этические нормы. На заседания с хозяйственными сумками, с коробками, с плакатами – это просто… Мы уже ушли от этого несколько десятилетий назад.

Тем более, на заседании областной думы Бондаренко привел несколько дальнобойщиков. Более того, они ЧОП отодвинули и прошли. Просто представьте, какова должна быть реакция охранников, они ведь обеспечивают безопасность. Так как место для прохода очень маленькое, создалось впечатление потасовки. Никакой потасовки не было. Здесь просто был разбор вопросов: зачем идете, с какой целью, на основании чего. Более ничего.

Что касается заявлений по экстремизму Бондаренко. Все говорят, что это связано с тем, что он критикует власть. Абсолютно нет. Связано это как раз с тем, что были оскорбительные высказывания.

Я, как председатель думы, решил наоборот уберечь депутата от подобных действий в дальнейшем, чтобы он за своими действиями и речью следил, поскольку у него политическая карьера в самом начале. Поэтому я послал запрос на предмет определения его выступлений. Конечно, я буду очень рад, если это не соответствует экстремизму.

Я постоянно, встречаясь с депутатами-коммунистами, прошу: пожалуйста, следите за тем, что говорите. Но я понимаю, что в пылу эмоций, наверное, выплеснулось это. Не дай бог, чтобы это противоречило закону.

— А если уголовное дело все-таки заведут?

— Я буду очень огорчен. И первый, кто будет выступать, чтобы мера наказания была чисто профилактической, буду я. Я честно могу сказать, что сделаю все, чтобы до суда не дошло, чтобы это была чисто профилактическая мера.

— Но, тем не менее, ваш имидж пострадал.

— Что я могу сказать по этому поводу? Я действовал из тех побуждений, о которых рассказал. Жалеть или не жалеть? В политике всякое бывает, поэтому что произошло, то произошло. К счастью, мы не можем регулировать одно из четвертых измерений – время. Его вспять не повернешь. Это определенный опыт, независимо от возраста, он всегда полезен.

Я сказал искренне, что не желаю никаким образом суда над Бондаренко. Сам буду первым адвокатом в этом вопросе. Главное, чтобы они поняли, что нужно следить за собой. Нельзя это депутату, на него все смотрят. Нет вопросов – отстаивай интересы своих избирателей, свое политическое кредо, но убедительно, культурно, этично, не нанося ущерб никому. И тогда все будет хорошо.

О демократическом принципе и ортодоксальности думы

— Как Вы оцениваете работу фракции ЕР? Достаточно ли там демократических принципов, или она излишне ортодоксальна?

— Я должен сказать, что оцениваю положительно. Фракция «Единая Россия» очень активная. Я бы не сказал, что она излишне ортодоксальна. Дело в том, что фракция действует в рамках положения. Члены «Единой России» придерживаются уставных норм. Те депутаты, которые не являются членом партии, тоже стараются придерживаться этих принципов. Есть еще такой орган во фракции, как президиум. Здесь нужно отметить, что я как секретарь регионального отделения говорил руководителю фракции, чтобы чаще собирался президиум. Есть определенные вопросы различного плана. Если мы до заседания фракции более демократично рассматривали бы вопросы на президиуме, это было бы только пользой. Он со мной согласился. Я думаю, сейчас будут чаще эти заседания, и этот внешний фактор ортодоксальности уйдет. Единственное, что надо сказать, в основе своей, фракция очень дисциплинированная. Если принимается какое-то решение, то всеми.

— Но это больше армейский уставной принцип. Командир сказал – без обсуждения.

— Конечно, это не всем нравится. А как? Решение фракции есть решение фракции. Взять тех же коммунистов или ЛДПР, если решение фракции есть, до самого решения можно сколько угодно вопрос обсуждать. А когда решение принято большинством... Принцип демократического централизма был, есть и будет.

— Некоторые вопросы можно на свободное голосование выносить, по которым нет согласия во фракции. А там большинство давит на меньшинство, заставляя меньшинство голосовать «за», если они даже категорически против этого закона. В результате депутат ставится в неудобное положение – на комитете он выступает против, а на думе голосует «за». Избиратели этого не понимают. Не понимают, что фракция вынуждает его голосовать против его убеждений.

— Здесь есть несколько моментов. Первый – прежде, чем за что-то голосовать, надо подумать и взвесить. Бытует мнение, что все, что предложила КПРФ, отметается. Это не так. Те законопроекты, особенно которые они последние предложили, очень животрепещущие. Например, штрафстоянки.  Я сам всегда возмущаюсь методом, который сейчас применяется. Это актуально? Актуально, конечно, его надо рассматривать.

Но законопроект был предложен в таком виде, который противоречит федеральному законодательству. Мы не можем принять закон, который противоречит другому закону. Конечно, может не нравиться федеральный закон, но вначале надо его изменить. Не должно быть сиюминутного эмоционального подхода: мало ли что нельзя, а мы возьмем и примем, даже если есть отрицательное заключение прокуратуры. Конечно, мне не нравится, что творится со штрафстоянками. Но давайте примем такой закон, который бы работал, не противоречил федеральному и удовлетворил бы чаяния автомобилистов, которые страдают от эвакуаторов.

Возвращаясь к вопросу — разрешить на фракции свободное голосование. В этом и заключается фракционная деятельность. Мы на комитете принимаем то или иное решение: если, предположим, оппоненты выступали против, а мы проголосовали за то, чтобы принять. Потом мы же это решение рассматриваем на фракции, председатель комитета докладывает, как состоялось обсуждение, потом принимаем решение, как будем выступать по этому вопросу. Я считаю, что дисциплина фракционная должна быть.

Примером этому служит и работа фракции «ЕР» в Государственной думе. Там особенно по пенсионной системе проголосовала против только Поклонская. И видите, какова была реакция, какие шли обсуждения? После этого заседания ее комиссии бойкотировали единороссы. Это партийная дисциплина. Там Железняк еще до голосования написал заявление, что складывает полномочия заместителя секретаря Генсовета. Да, это поступок.

Другое дело, раз есть предложение по свободному голосованию по некоторым вопросам, значит, нужно внести дополнение в положение о фракции. Но опять, если оно большинством будет принято. Мы же шли единым блоком на выборы? Единым, не важно, по спискам или нет, но от партии.

— В Государственной думе есть консолидированные вопросы, как по пенсионной реформе, но есть и другие вопросы, менее принципиальные, по которым разрешено голосовать, как хочешь.

— Я должен сказать, что мы на Госдуму ориентируемся. На сегодняшний день ее работа – эталон работы парламента. В любой части, в том числе и регламента. Я сейчас взял регламент Государственной думы и работаю над ним, чтобы взять все полезное оттуда с точки зрения организации работы депутатов. Есть нам, чему поучиться. Затем это обсудим с коллегами, с регламентной комиссией, со всеми – что бы оттуда взять полезное.

Вместо банкетов — отдых на природе

— Расскажите о неформальном общении депутатов разных фракций. Спорт, праздники, корпоративы и прочее.

— Мы собираемся на Новый год. Не так, чтобы за столом, но есть праздничная культурная программа и концерт. Собираются аппарат и депутаты, поздравляют друг друга.

Что касается спорта. Да, у нас есть команда мужская волейбольная, в которой практически все фракции, кроме «Справедливой России» (Зинаида Самсонова – единственный депутат от этой фракции, — прим. 4В). Она достаточно дружная. Занимаются в спортзале. Я думаю, что у них там на площадке нет разногласий политических. Там только спортивные. У нас хорошая команда лыжная, так же практически состоящая из всех фракций. Мы всегда выступаем на «Лыжне России» и завоевываем призовые места.

Думаю, это сплачивает. Вообще, надо это разнообразить. Думаю, будет правильно, если мы будем проводить выезды на туристические объекты. У нас их много. Ну, что-то типа пикника устроить. Чая попить.

— То есть не корпоративы и банкеты, а выезды вместе на природу?

— Конечно. Есть туристические места – Утес Степана Разина, Лох, место приземления Гагарина. Надо посмотреть, куда поехать. Вот сейчас осенью пойдут грибы, депутаты все вернутся, надо съездить вместе на сбор грибов.

«Руководить коллективом мне нравится, властвовать — ни в коем случае»

— Иван Георгиевич, чем отличается спикер от председателя думы? Каким Вы себя больше видите, ощущаете?

— Вы знаете, спикер больше оратор и ведущий. Вот во время заседаний я спикер. А так я руководитель. И в большей степени по времени я выступаю как председатель думы. Больше ощущаю себя как председатель думы. По одной простой причине – заседания думы проводятся раз в месяц, а здесь каждодневная работа. Постоянно встречаешься с депутатами, проводишь совещания, планерки. Я хожу на другие заседания, на рабочие группы, на комитеты, потому что я член трех комитетов.

Кроме того, на мне различные представительские функции вне здания думы. Разные совещания в правительстве, у губернатора, в министерствах, выезды в районы.

Ставлю перед собой цель, что везде нужно соответствовать тому уровню, который поставлен. Получается или не получается? Могу сказать, что не всегда.

— Сейчас вы главный среди равных. Как удается руководить депутатским коллективом?

— Я не главный среди равных. Председатель думы и депутат на равных: одинаковые полномочия, одинаковый статус. Другое дело, что ответственность несколько другая. Любое, что связано с депутатом, я переживаю, как что-то связанное с членами семьи, потому что я сразу переношу это на себя.

Есть некий статус на заседаниях думы у меня, но опять в рамках регламента. Считаю, что я равный среди равных, но имеющий больше обязанностей и ответственности.

— В одном интервью Вы признались: «Руководить коллективом мне нравилось всегда». Вам нравится управлять людьми, властвовать?

— Вот управлять людьми мне не очень нравится. Властвовать — ни в коем случае. Повести за собой людей, убедить в том или ином, руководить коллективом мне нравится. Если я сам понимаю, какие цели и задачи поставлены, то я убеждаю и веду за собой. Но при этом соблюдается очень жесткий принцип дисциплинированности. Если не будет дисциплины – ничего никогда не сделается. Должны быть порядок и оперативность в решении вопроса. Самое важное – если не получается, надо четко сказать, что не получается, надо помочь.

— Нашли ли Вы изюминку для себя в работе секретарем партии «Единая Россия»?

— Да, есть эта изюминка. Она заключается в одном – очень хорошая выстроенная структура партии. И очень слабое звено есть, почему-то ряд вопросов неоперативно идет или прокручивается. Это первичная партийная организация. Первички — слабое звено.

Этот год в региональном отделении мы объявили Годом первичных организаций.  Мы проанализировали все первички, их больше 1000. Разработали положение о стимулировании, о соревновании между ними, то есть появился материальный стимул. Но это деньги не лично кому-то в руки, а на первичную организацию пойдут. Когда мы объезжаем районы, мы обязательно посещаем наши первичные организации. Это уже моральный для них толчок к тому, что на них обратили внимание. Думаю, что в этом году работа не закончится.

«Никогда не нужно завидовать никому, у каждого свои возможности»

— Вы шестой ребенок в семье. Как это сказалось на формировании вашей личности, судьбе?

— Да, нас 7 человек было у мамы с папой. Папа у меня умер очень рано, я в пятом классе учился. Как это сказалось? У нас каждый член семьи брал полностью всю ответственность на себя и функции, которые ему поручались. У нас невозможно было иначе, мы обеспечивали сами себя. С утра вставали, у каждого уже были задания до самого вечера. Для меня, прежде всего, сложилось понимание, что надо полностью брать ответственность за любое решение вопроса. Поставлен вопрос, как ты его решишь – полностью твоя проблема.

Конечно, это сказалось на судьбе. Я после 8 класса уже ушел из дома и жил самостоятельной жизнью с 15 лет. Поскольку средняя школа была в другом селе, я там жил на квартире и полностью обеспечивал себя: варил, убирал и так далее. И ни от кого не ждал, когда позавтракать, когда пообедать, когда выучить уроки, когда почистить одежду и погладить ее. Я все делал сам.

Это сказывается до сих пор. И так же приучены члены моей семьи. Она у меня большая – две дочки, два зятя и четверо внуков. Иногда бывает мы семьей собираемся пообедать на выходных, нас собирается 10 человек.

— Промониторил интернет и не нашел ни одного скандала с Вашим участием и компромата на Вас (кроме скандала с Бондаренко). Как это удалось, имея такой чиновничий и политический стаж?

— Какого-либо компромата, кроме того, что что-то не так сказал, где-то кому-то замечание сделал, у меня не может быть. Потому что я и члены моей семьи не имеем ничего, кроме того, что есть. Квартира, гараж, дача. Все. У меня даже нет автомобиля. Мне Аяцков в свое время презентовал автомобиль «Волга» как лучшему министру, но она была тяжела в управлении и обеспечении, я ее продал.

Кто меня знает, тот знает, что я абсолютно прозрачен в своих действиях и словах. То, что я говорю, так я думаю. И потом я на виду, нигде не скрываюсь. Поэтому даже не знаю, есть ли на меня какая-либо папка с чем-либо. Мы в семье всегда живем только на зарплату. Всегда довольны тем, что есть. Так я приучаю всех своих. Никогда не нужно завидовать никому, потому что у каждого свои возможности. Надо довольствоваться тем, что есть, и благодарить Всевышнего.

— Вы некогда говорили, что готовы поруководить даже заводом. При этом сказали, что цирк — как наркотик. Где Вам интереснее было работать: в правительстве Аяцкова, цирке, правительстве Радаева или в думе?

— Я почему говорил, что можно заводом поруководить? Главное для руководителя – организационная составляющая. Другое дело, что заместители, руководители подразделений должны быть профессионалами. Им главное - не мешать, а способствовать.

Предположим, что в медицине я не могу, а в другом учреждении — конечно. Потому что принцип управления един для всех.

Где было интересней? По-разному было. В правительстве Аяцкова мы были первый набор, там было много всего нового и непонятного. В цирке я больше наслаждался результатами. Чем мне нравится любая хозяйствующая работа – можно увидеть результаты труда или сейчас, или чуть попозже. Для меня это больше доставляет радости.

В правительстве Радаева мне было комфортно работать, потому что там было все понятно. Хотя, честно говоря, темп и ритм был очень тяжелый. Но комфортно работать с точки зрения понятности. Мне этот стиль нравится, на одной волне были.

В думе прошел год. Считаю, что этот срок, с одной стороны, достаточный, чтобы посмотреть. С аппаратом у меня вообще никаких вопросов с первого дня. Что касается депутатов, честно могу сказать, уже сейчас выстраивается полностью структура по каждому депутату, какой подход нужно применять к тому или иному. Первоначально было очень сложно в этом плане, поскольку депутат – это состоявшаяся личность, который работает в хозяйствующем субъекте, где свои коллективы.

«Я уже не могу себя вести раскрепощенней, но эмоции не скрываю»

— У Вас обширные связи в артистической и цирковой среде. Могли бы перебраться в Москву на приличную должность. Почему – нет?

— Хороший вопрос. Я первый раз сейчас отвечаю на него. У меня действительно хорошие связи в артистической среде.  Мне два раза поступало предложение перебраться в Москву. Первый раз в начале 2000-х годов было предложение участвовать в конкурсе на генерального директора Росгосцирка. Тогда очень много было скандалов, связанных с выборами и перевыборами генерального. Я категорически отказался – это было не мое. Мне нравится больше работать конкретно в хозяйствующем субъекте.

Второй раз было уже другое предложение в 2010 году, когда сменился генеральный директор Росгосцирка, новый меня пригласил на должность первого заместителя. Я так же категорически отказался. Отказался по одной простой причине, как бы это пафосно не звучало, — я себя не вижу вне Саратова. Где бы я не находился, в какую бы командировку не уезжал, я вступаю на саратовскую землю и чувствую облегчение.

Я люблю свой город. Я здесь живу 43 года. Мне очень нравятся все наши районы сельские, я туда с удовольствием еду. Я очень легкий на подъем, в командировки очень часто езжу. Для меня Саратовская область – это все, что здесь. Поэтому ничто меня во вне Саратовской области не прельщает, и даже мысли об этом нет.

— По замечаниям людей, которые Вас давно знают, Вы были более открыты, веселее, харизматичнее, когда работали директором цирка. Уйдя в правительство и думу, стали замкнутым. Не задумываетесь ли Вы наедине с собой: зачем я пошел в эту политику, лучше общаться с живыми людьми, чем с сухарями-чиновниками?

— С точки зрения человечности абсолютно согласен. Я сейчас значительно меньше общаюсь с родственниками, с друзьями, знакомыми. Просто из-за нехватки времени.

Во-вторых, я уже не могу себя вести раскрепощенней, как, предположим, с артистами. Я мог, когда был членом Общественной палаты,  вступать в жесткие дискуссии, высказывать вот так открыто мысли, как сейчас высказывают мои коллеги и оппоненты. Не хочу сказать, что замурован. Тем не менее, сейчас я должен вести себя более сдержанно. Эмоции я свои не скрываю, но раскрепощенность – ни к чему.

Но я уверен, что все это когда-нибудь вернется, поскольку должность, на которой я нахожусь, абсолютно временная. В любое время депутаты имеют возможность и право избрать председателем другого человека. Для меня это не будет являться никакой трагедией, потому что я знаю, что это все временно. Самое главное постоянство – это сама жизнь.

Жизнь – это цирк или театр? Люди в ней – звери или актеры?

— Жизнь – это не цирк и не театр, это наслаждение человека на этой планете. К великому сожалению, мы не ценим ее, не ценим те дни, которые нам даны на этой планете. Надо ценить любой прожитый день, своих близких и знакомых. Члены семьи – это просто неразделимое. Но каждому предназначение свое. Я считаю, что пока у меня вот такое. А когда-то наступит такой период в жизни, когда я буду наслаждаться жизнью и рекомендовать это другим.

— Многие люди любят больше животных, чем людей. А Вам кто приятнее: люди или животные?

— И те, и другие, честно могу сказать. Я откровенно говорю – я очень люблю людей. Мне очень нравится общаться с людьми. Я не могу в течение дня просто не пообщаться ни с кем.

Животные нравятся. Особенно люблю лошадей, это очень умные животные. Вообще я люблю любых животных. Это существа, с которыми приятно общаться, если они видят добро, они всегда отплатят добром, чем отличаются от нас. Когда нам кто-то делает добро, мы считаем, что это обязанность, что так и должно быть. И мы иногда неправильно реагируем на эти действия, тем самым приносим определенный дискомфорт тому человеку.

— Больше симпатичнее политики или хищники?

— Это в тупик. Я бы так сказал, если с хищником можно договориться, то с политиком договориться сложнее, но тоже можно…