Следственная бригада предстала перед судом

Процесс по нападению на издателя «Резонанса», депутата Саратовской городской думы Владислава Малышева с мелких фигур наконец-то перешел к главным героям фарса, а возможно, и постановщикам. Это позволило охватить взглядом все дело целиком, его нелепости и нестыковки начали складываться в единую логичную картину. Пазлы собираются, и перед нами предстает уродливое детище правоохранительной системы, состоящее из подтасовок, подлогов, халатности, корысти и безразличия к людям. Не то чтобы все это нас удивляло. Скорее огорчило: при таком положении никто из нас не может чувствовать себя в безопасности. Кроме того, была изучена «главная улика» против подсудимого Солодилова, которая, как выяснилось, доказывает лишь большое желание правоохранителей закрыть дело.

13 сентября перед участниками суда предстали три настолько любопытных свидетеля, что общение с ними затянулось на пять часов. Заместитель начальника областной полиции Сергей Полтанов в прошлом году руководил уголовным розыском УВД Саратова. Его истинный вклад в дело Малышева, по-видимому, еще предстоит выяснить (по данным «Резонанса», он довольно значителен). Из его собственных рассказов можно сделать вывод, что он практически «не при чем». Напротив, второй свидетель - замначальника следственного управления УВД Саратова Светлана Бедерева - была чересчур деятельна и напомнила классического «кукловода», дергающего за нитки. И наконец, следователь Татьяна Павлова, в чьи обязанности и входило расследование дела, выглядела скорее жертвой, чем участницей процесса. Она даже не пыталась объяснять пробелы и ляпы в доказательной базе, ссылаясь на свою слабую «девичью память». И правда, что с нее, девицы, взять?

Памятные встречи с Солодиловым
Показания Полтанова и Бедеревой начинались почти одинаково. Оба они «контролировали» дело, оба общались с задержанным Сергеем Солодиловым. И что самое интересное, оба делали это неофициально, то есть нет никаких свидетельств, что это общение вообще было. Вот, например, как Полтанов повстречался с подсудимым. В середине июля ему позвонил начальник угро Заводского района Игорь Козлов и сообщил о задержании подозреваемого, о том, что тот уже написал явку с повинной. Полтанов пожелал встретиться с раскаявшимся человеком. Получается, этот свидетель был одним из первых людей, с кем говорил признавшийся во всем Солодилов.
- Я попросил его попробовать схематично изобразить место совершения преступления. Он взял листок бумаги, ручку и нарисовал, - рассказал Полтанов. - Несколько раз я задавал ему вопрос: точно ли вы совершили данное преступление? И соответственно убедительные ответы у него об этом получал.
Он не смог подробно воспроизвести рассказ Солодилова, запомнил лишь одну деталь, о которой раньше не слышал: в руках у Малышева на момент нападения был коричневый блокнот, похожий на тот, что лежал на столе у Полтанова. То есть из разговора с Солодиловым полицейский не узнал ничего нового о преступлении, о котором ему уже рассказал Козлов. За исключением такой важной детали, как блокнот в руках потерпевшего.
Бедерева появилась в Заводском РОВД в тот же день, что и Полтанов, и также беседовала с Солодиловым не под запись, а «из интереса».
- Солодилов рассказал мне детально о том, о чем я позже прочитала в явке с повинной, - вспомнила следователь. - Причем в ходе беседы те факты, которые мною умышленно искажались, он поправлял.
На следующий день Бедерева с Солодиловым выезжала на место преступления. По словам свидетельницы, он четко объяснил, как все произошло, и даже сообщил одно новое обстоятельство: где стоял автомобиль Малышева. Ни сама следователь, ни группа, которая приехала с ней, не знала об этом раньше. И это якобы служит очередным доказательством вины задержанного.
Ее складную историю «испортили» адвокаты потерпевшего, отметив, что информация о месторасположении машины уже была в материалах дела, поэтому Солодилов не сказал ничего нового. Позднее, осенью, дальше вспоминала свидетельница, она ездила в изолятор временного содержания Саратова, где тогда сидел Солодилов, поскольку «от кого-то» узнала, что он отказался от показаний.
- Он надеялся на то, что, если признается в совершенном преступлении, ему не будет инкриминироваться статья 162, а только 111-я — за то, что он причинил эти телесные повреждения и то по неосторожности. Поэтому более тяжкую статью он не желает себе, - пояснила Бедерева.
Если помните, первоначально Солодилова задержали за то, что в пьяной драке он порезал ножом Василия Максеева. По версии редакции, тогда правоохранители предложили ему взять на себя нападение на Малышева, а то дело замять. Но когда оказалось, что Солодилову инкриминируется разбой, срок за который гораздо больше, обвиняемый решил отказаться от показаний.
Бедерева тогда не поверила его словам и выразила мнение, что Солодилов был более убедительным во время их первой беседы. Вполне убедительной ей также показалась версия, что нападавший случайно «порезал» Малышева, приставив к его горлу нож. Дескать, жертва дернулась и клинок «в несколько мест попал по горлу».
- И так семь раз, - усмехнувшись, добавил судья Сергей Задков.
Он, как и остальные участники процесса, из рассказов медиков, надо полагать, прекрасно помнил, насколько чудовищны были раны на шее потерпевшего. Но Бедерева отвергла все эти нестыковки, заявив, что «проводились экспертизы» и у нее есть «свои убеждения». Действительно, с последним аргументом сложно поспорить. Если у человека есть убеждения, никакие доказательства ему не указ. Видимо, из-за этих убеждений Бедерева проигнорировала заключение судмедэксперта Косарева, который выслушал признания Солодилова и сделал вывод, что тот не мог напасть на Малышева, а также ходатайство обвиняемого и его адвоката о повторном допросе клиента. Зачем утруждать себя лишней работой, если человек уже пойман, статью ему подобрали, остается лишь посадить его и спокойно почивать на лаврах?!

«Вот он!»
Выявилось при допросе свидетелей несчитанное число других неясностей и нарушений Уголовно-процессуального кодекса, интересных разве что для юристов. Куда занятнее другая история, когда такие, на первый взгляд, похожие показания свидетелей начали разниться. Полтанов вспомнил, что с ними был оперативник, который привез какие-то фотографии для опознания, и что Малышев просматривал их. Бедерева не смогла вспомнить ни о каких снимках. Наконец, ситуацию разъяснил сам депутат. Оказывается, гости поспешили сообщить ему о «раскрытии преступления». По его словам, Бедерева показала ему пачку фотографий возможных преступников. Малышев внимательно разглядел их и отложил в сторону несколько снимков людей, которые напоминали напавшего на него человека. Неудовлетворенная результатом отбора (потерпевший проигнорировал фото Солодилова), Бедерева попросила его еще раз изучить фотографии. Результат получился тем же.
- После третьего раза, по-видимому, Светлане Алексеевне это все надоело, - рассказал Малышев. - Она вынула фотографию Солодилова, положила ее передо мной на стол и сказала: «Вот он!» Посмотрев на данную фотографию, я убедился, что этот человек не мог совершить преступления, поскольку у него не было никакого сходства с преступником.
Бедерева начала убеждать потерпевшего, что «это он». Просто человек на снимке полтора месяца «бомжевал, пил, кололся», и потому лицо его стало более угловатым, но он точно рассказал все подробности преступления. В общем, на тот момент ей практически удалось убедить Малышева, что преступник пойман. Следователь предложила депутату написать на фотографии Солодилова, что Владислав Владимирович опознает его. Малышев, тем не менее, отказался. В конце концов сошлись на том, что он отметит, чем Солодилов похож на нападавшего. И издатель написал: похож глазами и немного носом.
На следующий день на этой маленькой уловке и было построено «опознание» преступников. Когда к потерпевшему привели группу людей, в одном из них он узнал уже Солодилова и указал на него. Фактически он опознавал не преступника, а то лицо, которое ему накануне «предъявили».
- Так он опознал или сказал, что человек похож? Это две разные вещи. - переспросил судья Задков у Бедеревой.
Он произнес примерно следующее: этот человек очень похож какими-то чертами лица, — объяснила та.
Все, дело сделано, и пусть потом Малышев с адвокатами сотни раз заявлял, что Солодилов невиновен, что он «похож», да не тот. Его уже никто не слушал.

«Я не знаю, я не помню»
Последнего свидетеля, следователя УВД Саратова Павлову, которая непосредственно занималась делом Малышева, на суде было как-то по-человечески жалко. В ходе допроса сложилось впечатление, что ее кто-то намеренно заставлял идти против закона и допускать нарушения в расследовании преступления. Она не всегда знала, что надо ответить, чтобы не подставить себя и свою начальницу Бедереву (та все это время находилась в зале) и время от времени поглядывала на нее. В итоге Павлова выбрала тактику «я не я, и лошадь не моя». Самыми частыми ее ответами были «я не знаю» и «не помню».
На вопрос, почему дополнительно не допросила Солодилова, после того как он отказался от своих показаний (за восемь месяцев его ни разу не допрашивали), она ответила:
- Потому что он был уведомлен об окончании следственных действий.
То есть все, поезд ушел, дело закрыто и нечего трепыхаться. Этот, кажется, все объясняющий ответ не устроил судью.
- Так почему вы не стали дополнительно допрашивать обвиняемого? - спросил Задков. - Вы сказали, что объявили ему об окончании следственных действий - и что дальше? Это вам мешало допросить его?
Павлова растерялась и замолчала.
Судья начал подсказывать ей:
- Скажите: я не стала его допрашивать потому-то и потому-то.
- Я не стала его допрашивать, потому что я его уведомила об окончании следственных действий, - с каким-то надрывом сказала следователь, — и посчитала, что цель этого ходатайства - затягивание предварительного следствия.
Оказалось, Павлова также не знала, за что задержали Солодилова. И правда, кому это интересно?! Более того, в тот день она допрашивала задержанного, не видя его явку с повинной. Напомним, она была старшей в оперативно-следственной группе. Павлова вообще не знала, где находился этот документ, не помнила, кто присутствовал на ее допросах Солодилова. Более того, она приняла решение задержать человека, еще не видя ни его самого, ни явки с повинной, что является грубейшим нарушением УПК. Дальше - больше: следователь ничего не знала о том, что к ее заключенному в ИВС приезжала Бедерева. Еще одна деталь: после задержания Солодилова посетил некий адвокат по фамилии Новосельцева. Участники суда попытались выяснить у следователя, откуда этот защитник взялся, но опять натолкнулись на «я не знаю - я не помню». Ранее Бедерева говорила о проверке Солодилова на полиграфе. Павлова же заявила, что ничего об этом не знает. Не стала она объяснять и те неувязки в деле, которые обнаружились на прошлых заседаниях.
— Я не могу это объяснить, — отвечала она, добавив, что не выдумала ничего.
По всей видимости, в данном случае девушка не лгала: действительно сама ничего не выдумывала. Лишь делала то, что ей говорили. «Кукле» совсем необязательно знать, какие цели преследует «кукловод», дергая ее за нитки.

Детектор лжи
На следующем заседании 20 сентября изучалась главная улика, «доказывающая» вину Солодилова: видеокадры опознания его Малышевым летом минувшего года. Оказалось, «улика» ровным счетом ничего не доказывает. Но эту «бомбу» гособвинение взорвало в самом конце процесса, а ранее перед судом выступило несколько странных и не очень свидетелей.
Кстати, на заседании появился новый зритель — он тихо зашел в зал и присел на скамейку. Только после вопроса адвоката Дмитрия Богомолова он признался, что работает в угро Саратова и зовут его Бандоренко Дмитрий Евгеньевич. Он очень внимательно слушал и записывал не только все происходящее на процессе, но и разговоры в коридоре перед залом. Особенно внимательно, и как нам показалось, даже затаив дыхание, этот человек вслушивался в разговоры потерпевшего и его представителей в суде - Макаревича и Володина. Простое ли совпадение, что полицейский возник после опубликования в прошлом номере «Резонанса» статьи о том, что против Малышева готовится силовая провокация со стороны ГУ МВД? Или расслабившиеся было правоохранительные органы снова заволновались? В любом случае остается непонятно, что же делал бравый представитель угро в суде и почему, вместо того, чтобы заниматься прямыми обязанностями, т. е. ловить преступников и раскрывать преступления, просидел целый рабочий день писарем на процессе.
Свидетель из ГУ МВД по Саратову Сергей Сиротин рассказал суду, как проверял Солодилова на детекторе лжи. Его справку о результатах исследования прокурор Андрей Склемин зачитал судье: полиграф дал 90-процентную вероятность, что обвиняемый нападал на Малышева. Адвокаты потерпевшего и подсудимого единодушно заявили: свидетель сомнителен и вряд ли стоит доверять его показаниям. И действительно, если помните, руководитель следственно-оперативной группы Татьяна Павлова заявляла, что не направляла Солодилова на исследование на полиграфе. Так кто же его туда послал? Согласно документам, кто-то из угро Саратова. Почему же он сделал это в обход Павловой? Это больше похоже на похищение задержанного из СИЗО неизвестными лицами. Тем более свидетель не смог сказать, кто именно привез к нему Солодилова и кто увез. Далее, на документе стояла дата «30 июня». Выходит, Солодилова проверяли на полиграфе за две недели до написания им явки с повинной? Нет, объяснил Сиротин, он просто ошибся, речь идет о 30 июля. Не слишком ли много ошибок для одного судебного процесса? Возможно, именно из-за сомнительности этой улики она так и не оказалась в материалах дела.
- Сильных реакций на то, что человек специально лгал, не было получено, - пояснил свидетель.
Полиграфолог рассказал: Солодилов прошел шесть тестов, в день исследования был в «благоприятном состоянии» и детально вспомнил всю историю нападения на Малышева. Правда, эксперт начал «сыпаться» на уточняющих вопросах адвокатов. Так, Сиротин сперва не смог припомнить, сотрудники какого ведомства привезли к нему и увезли подсудимого (правда, потом вспомнил, что это были работники уголовного розыска в штатском), кто именно поручал ему исследовать Солодилова.
- Для меня это было несущественно, - заявил он.
Также «манипулятор детектора лжи» сообщил шокирующие подробности нахождения арестованного Солодилова у него. Дело в том, что из СИЗО, где в то время был обвиняемый, человека могут забрать только по постановлению суда или следователя сотрудники конвоя. Но в нашем случае, как мы уже привыкли, без сюрпризов не обошлось. Обвиняемого к эксперту привез сотрудник уголовного розыска и ушел, оставив «опасного преступника» наедине с беззащитным «графологом» без наручников. Более того, как поведал эксперт, Солодилов, будучи в УВД на Чернышевского, 88, свободно один выходил из кабинета «то помыть руки, то в туалет». А после исследования, которое длилось несколько часов, за Солодиловым приехал уже другой сотрудник, опять же в штатском, и увез. Не правда ли, интересно, как же такое возможно, чтобы человека фактически похищали из СИЗО без ведома следствия и конвоя, а потом оставляли подозреваемого в особо тяжком преступлении разгуливать одного по зданию, создавая лазейку для побега?

Невменяемость обвинения
Вызванная второй раз в суд гражданская жена Малышева подтвердила показания супруга, что 14 июля минувшего года к нему в больницу приезжали замначальника следственного управления УВД Саратова Бедерева и руководитель угро Полтанов с фотографией Солодилова. Таким образом, эту историю подтвердили трое из пяти ее участников: Малышев, его жена и Полтанов. Остались лишь отрицающая все Бедерева и неизвестный оперативник, которого пока не удалось найти. Свидетельница рассказала, что тогда же, уже после отъезда гостей, этот оперативник предложил им подписать протокол опознания. Где сейчас тот документ, неизвестно. Кроме того, супруга Малышева заявила, что в больнице во время первого допроса потерпевший был, мягко говоря, не в порядке и потому не всегда контролировал свою речь. Его тяжело травмировали, пострадавший находился под воздействием наркотических препаратов.
- Он мог иногда что-то забывать, мог неуверенно описывать какие-то обстоятельства. Впоследствии, когда Владислав окончательно пришел в себя, он сам говорил мне, что не помнит некоторые события первых дней после операции, - рассказала свидетельница.
Потому нет ничего удивительного, что потом Малышев уточнил часть своих показаний, которые дал в те дни.
Однако гособвинители мертвой хваткой вцепились в эти расхождения и снова попытались уличить потерпевшего во лжи. Для этого в суд пригласили врача-нарколога, который должен был подтвердить, что Малышев «все врет» и что в те дни был в «норме». Нарколог областного психоневрологического диспансера Светлана Горшенина, изучив медкарту Малышева (согласно ней, в последний раз пациенту давали наркотические препараты 31 мая, а допрос проходил в июне), заявила, что лекарства, которые ему назначали, слабые и действуют всего три-пять часов. Дескать, ко времени допроса они должны были выйти из его организма. Однако в дальнейшем выяснилось, что этот специалист занимается в основном наркоманами, не разбирается в анестезии и вообще не может ничего сказать по существу. Если уж гособвинение так интересует вменяемость потерпевшего, отчего ж они не вызвали на суд тех самых врачей, которые давали ему лекарства? Зачем прибегать к помощи непонятных «специалистов» со стороны, не имеющих к делу никакого отношения? Еще одна загадка…
И наконец, под занавес гособвинение показало участникам процесса давно обещанное видео: опознание Малышевым Солодилова, которое произошло 15 июля. Это следственное мероприятие является одним из главных доказательств вины подсудимого. Прокурор Склемин уже зачитывал протокол этого опознания. Там черным по белому написано, что Малышев «опознал» Солодилова. На пленке все выглядело несколько по-другому. Потерпевший посмотрел на троих стоящих мужчин и указал на Солодилова.
- Он похож на человека, который напал на меня 27 мая по росту, по цвету волос, по глазам. Но утверждать, что это именно тот человек, я не могу, - сказал Владислав Владимирович.
Дьявол прячется в мелочах. Потерпевший заявил, что Солодилов похож на нападавшего по ряду примет, а в протоколе, составленном Павловой, появилась запись: «он опознал молодого человека, который по глазам, цвету волос и роста похож» на нападавшего. Получается, опознание как бы произошло, хотя на самом деле не преступника, а деталей лица, которые Малышев запомнил.
- Я не отказывался сразу от опознания данного человека, потому что об этом меня просила Бедерева, пояснив мне, что потом будет очная ставка и «вы убедитесь в том, что этот человек именно то лицо», - разъяснил потерпевший.
На очной ставке, задав Солодилову несколько вопросов, депутат убедился, что тот не мог напасть на него. Однако следователя Павлову это уже не интересовало: получив нужную ей информацию, она выключила видеокамеру и уехала из больницы. Мавр сделал дело, мавр может уйти.
В рамках этой статьи мы, к сожалению, не можем написать обо всех правонарушениях, которые при расследовании, на наш взгляд, допустила заместитель начальника следственного управления УВД по Саратову Светлана Бедерева - для этого не хватило бы и всей газеты. Потому мы намерены посвятить ей персональную статью. А как иначе - народ должен в лицо знать своих героев, которые его берегут.