Процесс по делу Малышева превращается в откровенный фарс

Кто сказал, что театральный сезон в Саратове закончился?! Нет, он продолжается, лучшие постановки можно увидеть в Заводском районном суде. Например, на прошлой неделе, 21 июля, в рамках рассмотрения «дела по нападению на Малышева» там давали комедию абсурда «Урка – друг начальника угро». Смеялись все, даже судья. Еще бы, сотворить такое шоу из судебного процесса могут только наши доблестные милиционеры, переаттестованные в полицейских. Подошли они к делу со всем присущим им талантом. Правда, напортачили в режиссуре, но это только в пользу нелепости и комичности зрелища.

В полном сознании
В Заводском суде показали уже третью серию театрализованного шоу. В первых двух свидетели подтвердили, что подозреваемый в покушении на издателя «Резонанса», депутата Саратовской городской думы и члена Союза журналистов Владислава Малышева Сергей Солодилов непохож на нападавшего. Сам арестант заявил, что милиционеры поставили его перед выбором: если возьмет на себя нападение на Малышева, ему «закроют» другое преступление, в котором он реально подозревается. Один из сотрудников ППС поведал, за какой именно проступок задержали Солодилова: 12 июля минувшего года он порезал ножом мужчину. Пострадавший позже из сферы следствия пропал, как и дело о нападении на него. А Солодилов в то же время взял на себя вину за покушение на медийщика (правда, спустя несколько месяцев пошел в отказ).
Настоящей находкой третьей постановки стал четырежды судимый, в том числе за убийство, Виктор Ситников. Этот колоритный свидетель в наколках наконец-то показал всем, к какому жанру относится пьеса. Но обо всем по порядку.
Первым свидетелем на судебном заседании выступила супруга Владислава Владимировича. Она рассказала уже известную нам историю, которая произошла вечером 27 мая того года: издателя нашли у подъезда в луже крови с перерезанным горлом, в руке он сжимал выхваченный у злодеев нож. Женщина заверила: все это время муж находился в ясном сознании и даже давал ей указания, что делать.
- Владислав дал мне понять, чтобы я позвонила Игорю Архипову (на тот момент он руководил «Скорой помощью»), чтобы медики быстрее приехали, - рассказала она. - В «скорой помощи» и больнице врач также постоянно поддерживал с ним контакт, спрашивал, как его зовут, его возраст. Владислав отвечал на эти вопросы, он был в полном сознании.
Позднее женщина присутствовала при опознании возможных преступников, которое проходило прямо в больнице. По словам свидетельницы, один из приведенных милиционерами людей был на 95 % похож на фоторобот нападавшего. Малышев долго думал и в конце концов все же отверг его кандидатуру. По некоторым деталям во внешности он убедился, что не этот человек напал на него.
Это подтверждает показания самого потерпевшего, что он не только был в сознании, но и хорошо запомнил преступников. Такое обстоятельство важно, дабы судья понял, что в отношении Солодилова у издателя не было никаких сомнений: не тот. Подсудимому, чтобы стать похожим на преступника, надо было серьезно заняться собой: набрать вес, подкачаться, сделать пластику лица, чтобы помолодеть на десяток лет.
Также свидетельница подтвердила, что в тот вечер при себе у Малышева имелись 50 тыс. рублей, два дорогих сотовых телефона и золотые изделия. Ничего из этого преступники не взяли. Потому она усомнилась в версии следствия, которое настаивает на разбойном нападении. Совершенно очевидно: это был заказ киллерам на убийство издателя.

«Хватит разводить бодягу!»
Во второй части шоу гособвинитель Андрей Склемин предъявил публике рецидивиста Ситникова. И видимо, вскоре пожалел об этом. Персонаж оказался очень забавным — мозг его устроен совершенно так же, как у Шерлока Холмса. Тот, если помните, не знал многих элементарных вещей (например, что Земля имеет форму шара), которые не касались его ремесла.
Ситников же не помнил ничего, кроме встречи с Солодиловым. А встреча эта, по словам свидетеля, произошла следующим образом. Примерно в июле-августе 2010 года у подъезда дома знакомые сообщили ему, что его сына задержала милиция. Ситников тут же отправился в ближайшее отделение Заводского РОВД, благо у него там был старинный друг - начальник уголовного розыска Игорь Козлов. Они с ним «жили по соседству», свидетель «знал его с пацанчиков». Общение не прекращалось и в зрелом возрасте. Ситников заявил, что знает и жену, и мать милиционера. Как говорится, дружили домами и семьями.
Что же могло связывать рецидивиста и начальника угро, кроме общих детских воспоминаний? Оказывается, общее дело. Ситников не раз обращался к Козлову, и тот помогал ему «решать проблемы» и участвовал в каких-то делах. Какие проблемы могут быть у рецидивиста, понятно. А о делах между неоднократно судимым и начальником угро можно догадаться.
Вот и в этот раз, услышав о возможном задержании сына за кражу, Ситников, по обыкновению, направился прямиком к приятелю. Позже из рассказа выяснилось, что рецидивисту разрешили войти в отделение без документов («паспорт давно утерян»). Подошел к дежурному, заявил: «Я к Козлову» - и его тут же пропустили, словно он не мужчина в тюремных наколках, а работник милиции, скорее - сексот, которого там хорошо знают. Попробуйте таким образом попасть в участок, и вы убедитесь: Ситникову просто невероятно повезло. Видимо, есть в его лице что-то вызывающее у людей доверие.
В отделении он поднялся на второй этаж и там прошел в кабинет заместителя начальника Заводского РОВД, где увидел Козлова, оперативников и Солодилова. Руководитель угро попросил подождать его в этом кабинете, а сам вышел, вслед отправились и другие милиционеры. Таким образом, Ситников остался один на один с Солодиловым. Вот тут, видимо, снова сработала харизма нашего героя в наколках: незнакомец как на духу выложил ему всю печальную историю.
- Сидели, разговорились. Я спросил: «Тебя за что забрали?» - «Да вот, ножом в шею ударил кого-то», - вспомнил Ситников. - Вроде с каким-то товарищем они укололись, стояли на улице и думали, где бы еще достать. И увидели мужчину прилично одетого.
Далее свидетель пересказал официальную версию нападения на Малышева: товарищ дал Солодилову огромный нож, тот ударил клинком жертву в шею (Ситников даже запомнил, что речь шла об одном ударе), затем испугался и убежал. Выложив все это за 10–15 минут, собеседник пояснил нашему герою в наколках, что уже во всем сознался.
Неуемная жажда знаний Ситникова на этом не успокоилась, а наоборот, разразившись с новой силой, заставила его продолжать «допрос» задержанного. Он поинтересовался:
- А что взяли?
И тут невольный собеседник посетовал, что «ничего не взяли», так - ножом ударили человека и убежали. В момент этого заявления Ситникова кто-то из присутствующих в зале не выдержал и рассмеялся, вспомнив знаменитый фильм «Мимино»: «Валикджан, что она хочет?» - «Ничего не хочет, просто танцует». Процесс все больше стал напоминать комедию и фарс. Судья водворил тишину в зале.
А теперь, возвращаясь к началу этой забавной истории, обратим внимание, что оперативники во главе с руководителем уголовного розыска ушли из кабинета, оставив без присмотра, наручников, наедине с рецидивистом человека, только что сознавшегося в особо тяжком злодеянии. Что это, безграмотные действия милиции (которые тянут на должностное преступление) или попросту ложь подставного свидетеля?
После того как Ситников закончил выступление в суде, начались вопросы. И свидетель «поплыл»… Его история стала рассыпаться на глазах, пошли провалы в памяти. Создалось впечатление, что его, как попугая, кто-то заставил выучить «признание Солодилова», а вот о дальнейшем тексте репетитор не позаботился. В результате свидетелю оставалось только «косить под дурачка» и огрызаться: «Не помню», «Хватит разводить бодягу!», «Я начинаю нервничать».
Свою амнезию он объяснил также в духе Шерлока Холмса:
- То, что меня лично не касается, я стараюсь не откладывать в своей голове.
Однако дело Солодилова как раз Ситникова и не касается, но воспроизводит он его просто с феноменальной точностью. А вот судьба его сына так и осталась в суде неясна.
Эта невероятная история, кажется, вывела из равновесия даже судью Сергея Задкова.
- Вам-то самому не показалось странным - вы же человек бывалый, сталкивались с милицией, судом, - что человека, совершившего тяжкое преступление, оставили в кабинете без наручников? - поинтересовался он у свидетеля.
Нет, ему, конечно, не показалось.

По следам Хармса, или «А вас как зовут? - «Авас»
Шоу достигло кульминации во время прочтения судьей протокола допроса Ситникова, который составили в сентябре минувшего года, хотя памятная встреча была якобы в июле. Почему о ней следствие вспомнило лишь спустя три месяца? Сам свидетель не смог припомнить, ни как его допрашивали, ни когда, ни где это происходило. Но он четко заверил участников процесса, что никогда не был в УВД Саратова, не знает даже, где оно находится, и его не допрашивала женщина («близко не соприкасался»). Между тем по протоколу видно, что Ситникова допрашивала следователь следственного управления УВД города Татьяна Павлова в своем рабочем кабинете в здании СУ ГУВД Саратова. Примечательно в этом допросе, что он полностью противоречит рассказанной Ситниковым на суде истории. Согласно протоколу, свидетель появился в отделении не по собственной воле - его вызвал начальник угро Козлов. Правда, зачем, «герой в наколках» так и не сказал.
Между ним и с адвокатом Солодилова Дмитрием Богомоловым получился диалог в стиле Хармса:
- От кого вы узнали, что он (Козлов, - авт.) хотел вас вызвать?
- От него.
- И что он сказал?
- Ничего не сказал.
- Вы Козлова спрашивали: «Ты, Козлов, хотел меня видеть»?
- Нет.
- А он сам вам говорил: «Ситников, я хотел тебя видеть»?
- Говорил.
- А вы его переспрашивали для чего?
- Не переспрашивал.
Тут вмешался, судя по всему, совершенно запутанный таким «свидетелем» Задков. Он спросил:
—Свидетель, вы только что утверждали суду, что сами пришли в УВД, разыскивая сына, а теперь заявляете, что вас вызвал начальник угро Козлов. Так вы сами пришли или вас вызвали, что из этого правда?
Совершенно обескураженный вопросом с еще одной стороны уголовник окончательно сник и в третий раз за пять минут изменил показания, ответив судье:
- Козлов вызвал.
- Так при чем здесь ваш сын?
- Ну, Козлов меня вызвал и потом (после якобы состоявшейся беседы Ситникова с Солодиловым, - авт.) сказал, что моего сына не задержали.
- То есть Козлов вас вызвал, для того чтобы сказать, что вашего сына не задержали? - удивился абсурдности ситуации судья.
- Да, - ответил рецидивист, уже совершенно непонимающий, что происходит и чего от него хотят.
На этом судье, по-видимому, все стало ясно с данным «свидетелем». Он прекратил бесполезные попытки добиться от него правды или хотя бы здравого смысла в его рассказе.
Апофеозом этой комедии явились показания Ситникова, кому же все-таки он доложил о состоявшемся разговоре. В начале допроса, когда еще рецидивист все говорил по заученному и чувствовал себе знатоком политической и общественной жизни губернии, читающим «прессу» и смотрящим «новостные передачи, чтобы быть в курсе событий», он сказал, что, «услышав рассказ Солодилова о содеянном, тут же сопоставил его рассказ с тем, что читал в прессе и слышал по телевидению о нападении на Малышева». Ситников понял: Солодилов сообщил ему именно о данном преступлении. И сразу отправился к Козлову, чтобы заявить ему об этом.
Далее начались вопросы. И из интеллигента и умницы Ситников тут же поразительным образом превратился в изворачивающегося и огрызающегося уголовника, который не может связать и двух слов. На этой стадии допроса он уже заявил, что рассказал об этом каким-то оперативникам, только не знает каким. И третья, окончательная стадия деградации личности, произошедшая на глазах у изумленной публики, ознаменовалась его сакраментальной фразой, что он вообще никому не сказал о состоявшемся разговоре и ушел.
Что тут скажешь? Как писал Сергей Есенин, «если только тронуть страсти в человеке, то, конечно, правды не найдешь».
- Почему вы с точностью, до деталей помните, что вам рассказывал Солодилов полтора года назад, но не можете вспомнить даже сам факт допроса? - поинтересовался у «свидетеля» Богомолов.
И вновь Ситников не смог ответить. Участники процесса уже не сдерживали смеха. Зато рецидивист (опять же в своем духе) объяснил, почему его данные только что на суде показания расходятся с прошлогодним допросом. Дескать, у него в тот день не было очков, потому протокол ему зачитали вслух, а он его просто подписал. Вообще-то, если попытаться подойти к этой истории серьезно, свидетель, коль скоро в протоколе стоит его подпись, обязан прочитать его, иначе документ признается недействительным.
Кроме того, на заседании вскрылись признаки еще одного серьезного преступления. На этот раз со стороны следователя Павловой - фальсификация улик по особо тяжкому злодеянию. Дело в том, что законом определено четыре основных показателя протокола допроса как важного процессуального документа. А именно место, дата, время проведения, лицо, осуществлявшее допрос. Если хоть один из этих пунктов обозначен неверно, такое доказательство считается недопустимым и удаляется из дела.
В нашем случае выяснилось, что все эти данные сфальсифицированы: допрос не проводила женщина, т. е. Павлова, он не проходил в СУ ГУВД, соответственно время и дата также неверны. Значит, допроса не было, скорее всего, кто-то из «правоохранителей» составил протокол и дал подписать Ситникову. После чего Павлова, пойдя на должностное преступление и фальсификацию доказательств по делу, подписала протокол допроса как проведенного ею. Вот так, просто и без причуд, куется у нас доказательная база по особо тяжким преступлениям.

Как «друг спас друга»
- Я думаю, и у суда, и у присутствующих сложилось мнение, что данный свидетель свидетелем не является и вся информация, которую он узнал, была получена от его друга - Ситников рассказал, что знает и жену, и маму Козлова. По всей видимости, господин Козлов просто попросил его прийти и дать такие показания, скорее даже подписать те показания, которые уже были отражены, — заявил после процесса адвокат Малышева Игорь Макаревич.
Мнение депутата об этом «свидетеле» было точно таким же.
- На протяжении всего суда Ситников путался, обманывал, я думаю, что это обычный иуда, который за 30 сребреников ходит и дает различные показания, когда следствию не хватает реальных фактов и доказательств.
Версия подставного свидетеля объясняет многие нестыковки: и дружбу с начальником угро, и очень уж избирательную память Ситникова, и, наконец, странное поведение милиционеров, которые оставили его наедине с болтливым подозреваемым.
Еще больше ясности в дело может внести странное совпадение дат: протокол допроса Ситникова составлен в сентябре минувшего года, и тогда же Солодилов стал отказываться от прежних показаний. Дело, выстроенное на основе этих признаний, начало рассыпаться, необходимо было как-то «закрепить» его иными свидетельствами. Вот тут очень кстати и возник Ситников. Видимо, он всегда появляется в Заводском РОВД в трудную для его друга минуту. Тем более тогда, когда высокое начальство требует скорейших результатов расследования по нашумевшему делу. Впрочем, разыгранный в суде спектакль скорее навредил следствию и гособвинителю.
В конце заседания Склемин уже сам пытался исправлять ошибки милиции и ввести в процесс двух новых свидетелей: сотрудников ППС, якобы тоже участвовавших в задержании Солодилова. Но эта попытка гособвинителя как-то укрепить хилую доказательную базу не увенчалась успехом - Задков отказал ему. Тогда же Склемин представил суду документ, в котором зафиксировано задержание Солодилова 12 июля прошлого года за драку. Там говорилось, что в возбуждении уголовного дела отказано. Это сильно удивило участников процесса: в случае нападения одного человека на другого с ножом дело заводится по самому факту преступления. А известно, что потерпевший, которого предположительно порезал Солодилов, оказался в глазной клинике, его прооперировали. То есть больница зафиксировала факт преступления и обязана была известить милицию. Что наверняка и произошло. Только вот правоохранцы решили замять дело в угоду тому, что Солодилов возьмет на себя покушение на Малышева. Здесь явно сокрыто должностное преступление, за которое виновных обязаны привлечь к уголовной ответственности. А затем необходимы оргвыводы на высоком уровне.
По мере того как дело Солодилова рассыпается на глазах (это уже мало у кого вызывает сомнения), реальные преступники - исполнители и заказчики - должны чувствовать себя все более неуютно. Значит, они могут попытаться вновь напасть на Малышева, который требует продолжить розыск настоящих злодеев. Надежды, что этим займется нынешний состав следственной бригады, уже нет. Также нет надежды, что руководство ГУ МВД признает фальсификацию «дела Малышева», сделает оргвыводы и даст команду продолжить розыск.
За процессом нервно следят из верхов областной полиции: на последнее заседание прислали в качестве наблюдателя сотрудника пресс-службы ГУ МВД по области. Надеемся, не для того, чтобы распространять пресс-релизы, противоречащие публикациям журналистов, утверждениям очевидцев событий, а для того, чтобы донести до Сергея Аренина правдивую информацию, в том числе о действиях его подчиненных, дабы он принял правильные решения по этому непростому для него делу.