Имитационная борьба с коррупцией

На днях тема борьбы с коррупцией вновь обрела особую актуальность. На недавнем заседании совета при президенте по противодействию коррупции обсуждались поправки в профильный законопроект. Речь шла о кратных штрафах за получение взятки, контроле за декларациями о доходах и имуществе чиновников и правоохранителей, борьбе с фирмами-однодневками, ответственности посредников. Но приходится констатировать, что все эти возможные меры так и останутся смехотворной имитацией борьбы с призраками. Ибо негоже пилить сук, на котором сам сидишь.

Рассмотрим каждую меру по порядку. Президент поручил налоговикам и Генпрокуратуре перепроверить поданные в прошлом году чиновниками декларации о доходах. Глава государства указал на несоответствие этих сведений и реальных жилищных условий федеральных и региональных чиновников. Более того, предлагается мера, при которой «коммерческий подкуп, дача и получение взятки могут наказываться штрафами в размере до 100-кратной суммы взятки или подкупа».
Чем закончатся эти «перепроверки», говорить не стоит. В деградированном, мародерском государстве, где отвлекающие понятия «модернизация-инновации» в сколковском стиле легко уживаются с повсеместной отсталостью, любой чиновник с легкостью докажет, что продал все имущество (дача, старенькая иномарка), чтобы до конца жизни выплачивать штраф. А особняк за городом (во Франции, Черногории), яхты, машины и т.д. записаны на родственников или на оффшор-LTD. Сама же компания зарегистрирована на подставное лицо (начальник личной охраны, помощник, консультант). Вот и вся эффективность штрафных санкций.
Борьба с фирмами-однодневками, используемыми для обналичивания денег, закончится, даже не успев начаться. Ведь не секрет, что крупный бизнес по обналичке контролируют нечестные на руку сотрудники ФСБ.
Уголовная статья для посредников при получении взятки в редчайших случаях их задержания может легко перейти в мягкую категорию мошенничества. Какой-нибудь чиновничий помощник, коему предназначена энная сумма на быстрое выделение земельного участка,  резонно скажет: у меня, мол, нет полномочий подписывать бумагу о выделении земли, так что здесь не взятка, а мошенничество, ибо просто я обманул предпринимателя. В результате – иной состав преступления со всеми вытекающими последствиями вплоть до приостановления  и закрытия дела.

Вполне здравая идея о введении в России контроля за расходами чиновников, судей, правоохранителей не нашла поддержки у Администрации Президента. Там просто сказали: «При всей привлекательности этого предложения оно неверное. Оно требует увеличения количества борцов с коррупцией и, следовательно, бюджетных расходов». Все четко и ясно, забудьте и не напоминайте. Простая логика, что увеличение числа проверяющих в десятки раз окупит расходы на них, здесь не работает.

Какие же меры необходимы для реального исправления ситуации? Во-первых, используемый во всем цивилизованном мире институт конфискации имущества. Любой редкий сидящий в местах не столь отдаленных чиновник или коммерсант без труда переживет временную утрату свободы, зная, что на воле его ждут все блага, недоступные большинству населения. При этом жена, дети, родственники «элитного» ворья будут по-прежнему считать себя избранными «сливками», т.к. имеют «домик в Болгарии», а остальные – всего лишь хрущевку на окраине или в лучшем случае собачью будку, получившую у нас вполне нейтральное название «жилье эконом-класса». Но никакое СИЗО или тюрьма не сравнятся со страхом взяточника и эффективного менеджера в одночасье потерять все, что он за годы украл.
Во-вторых, нет ничего плохого в том, чтобы использовать положительные зарубежные наработки по борьбе с коррупцией и отмыванием денег. В частности, в США при министерстве юстиции работает комитет по контролю за секретными операциями. С помощью этой структуры, вооружившись звуковидеозаписывающей аппаратурой, агенты правительства предлагают взятки судьям и чиновникам.  То есть провоцируют их на уголовные преступления.
В Европе развернули натиск на оффшоры – тихие гавани для ухода от уплаты налогов и для разнообразных экономических преступлений. Там справедливо считают их оплотом элиты экономической преступности.
В Германии получили распространение хакерские атаки для вскрытия информации о тайных счетах в зарубежных банках, санкционированные правительственным финансовым ведомством. Итог – к началу 2008 года на немецких чиновников заведено более 700 уголовных дел и взыскано 200 млн евро недоимок по налогам.
Один из лучших примеров – деятельность независимой комиссии против коррупции, созданной в Гонконге в середине 70-х годов минувшего века. В  эту структуру офицеры назначались лично главой государства и подчинялись только ему. Было образовано несколько департаментов:  оперативный - по вычислению мздоимцев и принятию жалоб населения, предотвращающий – по изучению схем взяток и коррупционных цепочек, общественный -  по пропаганде в СМИ. Члены комиссии проходили сложные психологические тесты на предмет склонности к любым преступлениям, не подчинялись МВД, получали на порядок больше денег и могли устроить проверку в любом министерстве при малейшем подозрении на взятку. Теперь Гонконг - один из «чистейших» городов мира: в 1974 году коррупция процветала в 90% госаппарата, в 2000-м – в 6%, сейчас - только в 3%.
Во многих странах активно применяется метод, при котором подозреваемый сам обязан доказать законное происхождение имущества и капиталов. То есть отменяется  презумпция невиновности. Естественно, ничего подобного  РФ не используется, ведь иначе придется судить и «конфисковывать» первых лиц государства.
О массовых расстрелах коррупционеров в Китае нет смысла лишний раз напоминать. Несмотря на истерики либералов и правозащитников, этот чрезвычайно действенный метод давно себя оправдал.
С точки зрения перераспределения бюджетных средств по отраслям и минимизации откатов-распилов чрезвычайно интересным представляется опыт, который использовался в Германии в 30-40 годах прошлого столетия.  Речь идет о т.н. «промышленных деньгах», более известных как векселя МЕФО. Любому заводу, получившему госзаказ, поступали не живые средства, а векселя, которыми он  мог расплатиться с поставщиками сырья и оборудования. Каждый вексель должен был пройти цепочку из нескольких предприятий. А по выполнении заказа вновь оказывался в руках государства, которое затем рассчитывалось настоящими деньгами с участниками работы. В результате в экономику впрыскивались средства только после их обеспечения товарами. На возражения особо нетерпимых, что и там тоже была коррупция, ответим: была, но в несопоставимых масштабах по нынешним понятиям как в абсолютных, так в относительных цифрах к структуре ВВП.
Среди других мер можно выделить усиление электронной системы государственных и муниципальных заказов и увеличение прозрачности бюджетных потоков. Привлекательной может стать схема, при которой номинальный владелец счетов и собственности (ведь далеко не все оформляют на близких и даже дальних родственников) обнародует имя реального хозяина с возможностью получения вознаграждения от государства, иначе за молчание его  ждет уголовное преследование.
Наконец, нельзя обойтись без соответствующей пропаганды в СМИ и искусстве. До тех пор пока по центральным каналам ежедневно будет навязываться культ «золотого тельца» с омерзительной попсой, сериалами и ток-шоу, никакие законы и желания ничего не изменят. Давно пора понять: те, кто кричит о неискоренимости взяточничества, откатов-распилов, более всего заинтересованы в мутном хаосе. И только национально ориентированная власть без «перекрашенных» и «суверенных демократий» способна применить эти и другие методы. Иного не дано.