Сергей Авезниязов: «Я пришел не бороться, а работать»

Губернатор Павел Ипатов вернулся к национальному вопросу в своем правительстве – снова ввел в его состав комитет общественных отношений и нацполитики. Структуру возглавил бывший РУБОПовец, председатель областного отделения общественной организации «Боевое братство» Сергей Авезниязов. Он входил в первый созыв Общественной палаты. Несмотря на то, что фамилии Авезниязова мало мелькала в прессе, его относили к так называемым буйным общественникам ОПы. В борьбе за второй созыв, выступая на губернаторской стороне, Авезниязов не прятался за спинами лидеров своей «фракции» – Федора Григорьева и Валентины Бобровой. Авезниязов, как и они, был на передовой. Чем, наверное, и заслужил расположение главы региона, вылившееся в предложение стать чиновником правительства. Между тем, назначение Авезниязова спорное. Главный положительный момент в том, что он общественник, а не бюрократ. Например, хочет переехать за пределы правительственного комплекса, чтобы стать доступнее для гостей. Негативный – есть опасения, что он зациклится исключительно на выстраивании отношений с ветеранским движением, уделив мало внимания национальному вопросу. В любом случае, мы должны пожелать ему удачи на самой, пожалуй, «расстрельной» должности в правительстве.

- Сергей Климентьевич, с ведомством, которое вы  теперь возглавляете, в течение последнего года губернатор играет в «ромашку»: нравится, не нравится, теперь вот снова нравится. На ваш личный взгляд нужно ли было обратно выделять комитет общественных отношений и национальной политики из министерства по делам территориальных образований?

- У меня на этот вопрос два ответа. Первый, как общественника: безусловно, нужно. Второй, как чиновника: губернатор принял решение, что ему нужен дополнительный орган в этой сфере.

- Видно, что только еще обживаетесь в кабинете, а команду формировать уже начали?

- Забираю ее из «Боевого братства», т.е. приглашаю товарищей, с которыми там сработался. Но и те, кто здесь уже были, останутся, потому что они профессионалы высокого класса.

- Приоритеты в работе в новой ипостаси уже расставлены?

- К чему стремился в «Боевом братстве», буду добиваться и здесь: партнерские отношения власти и общественных организаций. В работе буду опираться в первую очередь на ветеранские организации. Кстати, у меня есть мечта, чтобы Дом офицеров принадлежал ветеранам и носил соответствующее название. Чтобы все ветеранские организации, раскиданные по Саратову, собрались и вместе работали. Тогда уже руководитель не сможет врать. А то иногда читаю некоторые отчеты: чуть ли космические корабли строят.

- Как намерены выстраивать отношения с диаспорами?

- Думаю, мне будет легче, чем моим предшественникам, т.к. я туркмен по национальности, отсюда такая фамилия. Мама у меня украинка. Родился в Туркменистане. Учился в Сибири. Служил в Афганистане, откуда попал в Саратовскую область. Было 13 командировок в Чечню.

Как человек, который родился в Советском Союзе, я отношусь ко всем национальностям с уважением. Россию защищали все вместе, независимо от веры и национального происхождения. Для меня национального вопроса не существует. Единственное, надо помнить: мы живем вместе на территории России, поэтому нужно уважать ее обычаи и традиции, а если не готов к этому, ты волен выбирать любую страну.

- Как, на Ваш взгляд, складываются межнациональные и межконфессиональные отношения на территории региона?

- Считаю, что национального вопроса нет.

- У «Липок» вечером давно были?

- Я живу в Энгельсе, поэтому давненько.

- Найдите время там побывать и увидите, как межнациональные отношения начинают обостряться.

- Почему приезжие себя так ведут? Потому что мы сами им позволяем. Будучи командующим спецподразделением, во время командировок в Чечню меня назначали комендантом села. Я говорил их жителям: есть правила, не будете выполнять, буду принимать меры. Они пытались проверить на прочность, но, убедившись в моих намерениях, стали выполнять выдвинутые им условия.

- Не хотите подобный опыт применить на новой работе?

- Не хочу действовать полицейскими методами. Надо становиться дипломатом, что после службы в Вооруженных силах, кстати, сложно.

- Председатель комитета по нацполитике считается расстрельной должностью. В том числе, в плане публичной критики, особенно средствами массовой информации, входящими в медийный пул «Единой России». С каким чувством шли в правительство? Были ли опасения?

- Не боюсь расстрелов (улыбается – прим. автора). Согласитесь, хорошо, когда назначают на эту должность не чиновника или здешнего, правительственного обитателя, как было до меня, а общественника.

Если куда-то идти и бояться, лучше вообще не идти. Я, признаться честно, даже не спрашивал, какая у меня зарплата будет. До сих пор не знаю.

Критика действительно уже появилась. Вспомнили, что я был судим, чего никогда не скрывал, считая это неумным и непорядочным поступком. Не утаивал от товарищей в «Боевом братстве», когда они меня выбирали лидером, не скрывал и от губернатора, оказавшего мне доверие. Мне судимость не мешает работать.

- Хотелось бы выслушать Вашу версию того уголовного преследования.

- На территории РУБОПа в Ленинском районе Саратова хранились неучтенные боеприпасы и оружие, которые использовались в стрельбах, т.к. их в те времена не хватало. Их привезли в составе моей колонны из Чечни. Кстати, я предлагал проверить, откуда они получены, но никто меня не слушал. Потом руководство РУБОПа приняло решение не передать боеприпасы и оружие по закону в ГУВД, а утопить в озере. Для чего они это сделали, мне непонятно. Я в тот момент находился в отпуске. Операцию поручили моим подчиненным из СОБРа. А т.к. я – командир подразделения, то несу за них полную ответственность. К тому же по решению суда якобы я отвечал за склад, где хранилась неучтенка, но на самом деле это не моя епархия, я же не тыловик.

Между тем, мне дали 2,5 года условного срока, а через год досрочно сняли судимость. Я до сих пор не согласен с приговором. Но из всей этой истории мне жалко тех сотрудников-исполнителей, которых чуть не привлекли к ответственности, а потом без права на пенсию уволили из органов.

Если помните, тогда была борьба с РУБОПом, заложником которой, считаю, я и стал. Если бы был жив начальник Приволжского РУБОПа, генерал Валерий Прошин, то эта история не произошла бы.

- Как Вы считаете, кто автор разворачивающейся информационной травли?

- Есть у нас люди, считающие себя достойными быть чуть ли не президентом: Александр Ландо и Борис Шинчук. Тот же конфликт при формировании нового состава Общественной палаты Саратовской области произошел из-за того, что у нас есть люди, решившие, будто могут диктовать условия другим общественникам.

- Вы являетесь членом «Единой России»…

- …И горжусь этим!

- …Ландо и Шинчук – тоже единороссы. Вы считаете нормальной ситуацию, когда существует вражда между однопартийцами?

- Я уже это говорил, но повторюсь: в процессе формирования палаты был конфликт не  между «Единой Россией» и правительством, а между отдельными членами партии и общественниками из списка губернатора, которым не понравилось, что те пытаются навязать им свою волю.

Почему я взял самоотвод? Мне Федор Андреевич Григорьев очень дорог. Он афганец, боевой офицер. Если Сергей Утц начинает деятельность с оскорбления пожилого человека, навязывает условия игры, определяет, кто красный, а кто белый, какое может быть к нему отношение? Или Шинчук превращает палату в трибуна для себя любимого, инструмент для личного пиара, какое к нему может быть отношение? Мы же с Ириной Зайцевой хорошо работали в первом созыве Общественной палате. Но люди пришли с заранее отрицательным настроем.

Я же был председателем счетной комиссии. Во время ее заседания представители думской стороны нервно выбегали, принимали в том же духе телефонные звонки. Я им делал замечания: мол, давайте посчитаем спокойно и вынесем решение. Я не понимаю, почему они ушли, ведь чаша весов склонялась в их сторону. Зачем было не утверждать тех, кого уже выбрали?

Считаю, что демарш был показателем слабости, а истерические обвинения, что членов списка губернатора тайно выводили кормить, мне вообще непонятны.

- На новой должности Вы будете заниматься, в том числе, формированием Общественной палаты. Какой видите выход из тупика?

- Если люди, которые входили в списки, не нашли общего языка, может быть, нужно подобрать других, которые будут умнее? Я очень уважаю Валерия Радаева за его мудрость. Они с губернатором должны подумать.

Кстати, мое мнение, что в Общественную палату должны входить руководители организаций, которые представляют всю область, а не конкретную группу людей. Это региональный орган, а не конкретно Саратова или Энгельса.

- Что Вы лично готовы сделать для выхода из тупика: может быть, пойдете на переговоры с Радаевым?

- Скорее всего. Но, повторюсь, и губернатор, и спикер парламента должны пересмотреть списки.

- Может быть, стоит поменять сам принцип формирования палаты?

- Возможно. Надо подумать.

- Мы уже в нашей беседе упомянули фамилию Шинчука…

- … Незаменимый специалист по всем вопросам (улыбается – прим. автора).

- …Этот человек, похоже, сегодня претендует на монополию в сфере, которую регулируют ваш комитет. Как вы к нему относитесь лично, не боитесь конкуренции или что он Вас «съест»?

- Ради Бога. Я пришел в правительство не бороться с Шинчуком, а выполнять обязанности министра. Бог рассудит. Я пришел работать, а не занимать кресло. Мне интересно новое дело. Если губернатор решит, что я не подхожу ему, напишу заявление сразу же. Шинчук достаточно грамотный человек, профессионал. Его бы энергию да в мирное русло.