Жертва системы

«Четвертая власть» писала о вопиющем приговоре Александру Конореву, которого осудили по «наркотической статье», не смотря на то, что, по данным стороны защиты, вина его в суде не была доказана: не были представлены улики, а обвинение базировалось лишь на показаниях сотрудников полиции, которые «шили» дело. К сожалению, кассационная инстанция Саратовского областного суда не отменила приговор, а сократила срок с 3,5 лет на 3 года. Теперь дело будет рассматривать коллегия по уголовным делам кассационной инстанции того же областного суда. Может быть, она восстановит справедливость. А прежде, еще раз вспомним то, как «стряпалось» это дело. Об этом рассказывает в своей статье Лидия Свиридова, председатель Саратовского областного союза солдатских матерей.

Его зовут Николай Конорев. Всю свою сознательную жизнь он служил Отечеству. Мужественно, как принято говорить, переносил все тяготы и лишения армейской жизни,  тому же учил солдат. А позже, когда  стал опытным подполковником, призывал к этому молодых офицеров. Но главным объектом приложения знаний и убеждений  военного патриота стал его сын Александр. Главные ценности семьи - честность, доверие, трудолюбие - культивировались отцом  ежедневно. Именно поэтому несуразная и необъяснимая армейская реформа, выкинувшая на обочину жизни военных профессионалов, не уничтожила и не развалила  коноревскую семью.  Ставши в одночасье ненужным армии в качестве честного  защитника Отечества, Николай перевез семью из  Тольятти в Саратов, обзавелся собственным домом. Так и жили. Ровно до того дня, когда Александр не избежал ссоры со своей избранницей. Как водится у настоящих мужиков, Саша не стал кому-то плакаться в жилетку, а накупил в магазине пива и в одиночку стал заливать им свое плохое настроение на Кумысной поляне. Как теперь оказалось, это было его большой ошибкой. Вот как Николай Конорев описывает дальнейшие события.

- Откуда-то из зарослей выбежали мужики и ринулись к группе парней, которые находились неподалеку. Парни бросились наутек, мужики  развернулись и набросились на моего сына. Скрутили ему руки и насовали в карманы марихуану. Позже вызвали свидетелей, понятых, составили протокол. Потом было следствие, суд и вот уже мой сын приговорен к трем годам и шести месяцам лишения свободы за незаконное приобретение, хранение и изготовление наркотического вещества без цели сбыта в особо крупном размере.  Последние полгода стали для нас  самыми кошмарными. На наших глазах было сфабриковано уголовное дело в отношении нашего сына Александра, а мы со своей порядочностью, правдой,  законом и доказательствами невиновности оказались абсолютно бессильными.

Не будучи свидетелем случившегося, не присутствовав на суде, все-таки склоняюсь к тому, что подполковник запаса Конорев прав: в отношении его сына принято неправосудное решение.  А сомнения в правосудности возникали у всякого, кто знакомился с приговором Заводского районного суда  Саратова, с кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда. Но обо всем по порядку.

Суд, как известно, должен быть беспристастен, руководствоваться обязан законом и доказательством вины, а любые сомнения, согласно правоприменительной практике, трактуются в пользу обвиняемого. А сомнений  приговор суда вызывает столько, что если их трактовать в пользу обвиняемого, то вердикт суда должен быть единственным: не виновен.

Отстранимся сейчас от того, что рассказал отец Александра.  Рассмотрим версию следователя и утвердившей обвинительное заключение прокуратуры.  В  судебном деле они утверждают, что вели наблюдение за группой молодых людей, в том числе и за Александром Коноревым на Кумысной поляне. Александр, по версии следователя, собирал коноплю, складывал ее в полиэтиленовый пакет и в карманы, а потом на костре варил гашишное масло в кастрюле, помешивая его бутылкой. Именно за этим занятием его якобы и застали полицейские.  Но, как любит говаривать один мой знакомый судья, «в суде каждый говорит, что хочет, а некоторые даже врут, однако суд обязан верить только доказательствам».  Так какие же доказательства могут быть самыми убедительными  в данном конкретном случае: конечно же, следы от собранной конопли на руках, а также отпечатки пальцев на кастрюле и бутылке, которая якобы использовалась в качестве «мешалки».  И здесь суду самим следователем (!!!) представлены результаты экспертизы, которая однозначно дала заключение, что следов конопли на руках у Александра Конорева не обнаружено, отпечатки его пальцев на кастрюле и полиэтиленовом пакете отсутствуют.  Примечательно, что самое «убойное» доказательство вины - бутылка (она же мешалка) - вообще отсутствует в деле. Трудно поверить, что профессиональные полицейские не изъяли этот убойный аргумент своей правоты с места преступления, заподозрить их в такой некомпетентности означало бы бросить тень на все следственные органы. Позволю предположить, что отпечатков пальцев Александра на бутылке также не оказалось, поэтому бутылка и не появилась в качестве улики. Другая экспертиза утверждает, что  следов наркотиков нет ни в крови Александра, ни в его моче (да простят меня эстеты). У Заводского районного суда, по всей видимости, не возникло вопроса, какой же частью тела обвиняемый собирал коноплю и перемешивал гашишное масло, если на руках нет следов сбора, а на предметах нет  отпечатков пальцев. Но он возникает у тех, кто знакомится с приговором суда, и вот они-то и трактуют эту часть обвинения  как сомнительную и доказывающую не вину, а скорее невиновность Александра.  Впрочем, суд на этот счет себя обременять не решился и сомнение в пользу обвиняемого трактовать не стал.

В суде выступили свидетели. Среди них две девушки - сестры Семеновы (фамилии свидетелей изменены).  Они под присягой  дали показания, что видели, как некие мужчины, повалив Александра на землю, рассовывали ему по карманам траву. Александр также настаивает на том, что коноплю ему положили в карманы эти самые мужики (как позже оказалось - полицейские). Примечательна реакция суда: он не принял во внимание показания двух свидетельниц, ссылаясь на расхожую судейскую фразу «суд оценивает показания критически». В переводе с юридического на человеческий это означает «суд вам не верит». Свое неверие суд объяснил тем, что сестры Семеновы были знакомы с Коноревым. Что ж, оставим это на совести суда, хотя люди, предупрежденные об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, вряд ли  будут врать.

Однако, отвергая показания девушек как доказательство невиновности, у суда почему-то не возникло недоверия к показаниям других свидетелей: полицейских, проводивших задержание Александра Конорева, и некоторых других. Это на их показаниях основано обвинительное заключение, а впоследствии - обвинительный приговор суда.  В отличие от суда не очень многие отважатся безоговорочно доверять этим гражданам в силу их личностных характеристик.

Итак, свидетель первый -  О. Возинский  (фамилия изменена) говорит, что был понятым, что Конорев просил дать ему попить содержимое кастрюли.  Он показал,  что пришел на место события, когда задержание Конарева уже свершилось.

 - У всякого разумного человека в данной ситуации возникает вопрос: а как же такой свидетель может быть таковым, если он не мог видеть, собирал Конорев коноплю или не собирал? - говорит адвокат Андрей Бессонов. - Но суд  безоговорочно верит показаниям этого свидетеля в качестве доказательства вины, утверждая, что у этого свидетеля нет личной заинтересованности в исходе дела. Возинский в суде пояснил, что хорошо знаком с производившими задержание полицейскими Коневым и Черствым (фамилии изменены), что по их просьбе неоднократно принимал участие в различных следственных действиях в качестве понятого на Кумысной поляне.  Между тем, в 2010 году в отношении О. Возинского все тот же Заводской районный суд вынес обвинительный приговор по двум эпизодам совершения преступления, предусмотренного частью 3 статьи 204 Уголовного кодекса РФ  (незаконное получение лицом, выполняющим управленческие функции.... денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное пользование услугами имущественного характера за совершение действий в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением).

Личность этого свидетеля, в отличие от личности сестер Семеновых,  не вызвала у суда подозрений, хотя повод для сомнения здесь также есть, и вряд ли можно безоговорочно принимать свидетельство Возинского как неоспоримое доказательство вины Конорева-младшего.  

Есть о-о-очень большие сомнения и в показаниях полицейского Конева.  Во времена приснопамятной переаттестации работников правоохранительных органов в 2011 году он был уволен из МВД, но  позже восстановлен Волжским районным судом Саратова в должности, поскольку процедура увольнения содержала целый ряд процессуальных нарушений внутренних регламентов МВД и Трудового кодекса РФ. В судебном заседании по восстановлению на службе коллеги Конева огласили справку по сдаче нормативов по боевой и специальной подготовке, где он получил итоговую отметку «неуд».  Кроме того, в суде нашла отражение «стрельба, которую устроил Конев в отношении сотрудника ДПС ГИБДД в нарушении действующего законодательства». Эти обстоятельства дали основания председателю аттестационной комиссии назначить Коневу повторную аттестацию, на которую он попросту не пришел, по всей вероятности зная, каким будет результат аттестации. А он был предсказуем: аттестационная комиссия приняла решение «не рекомендовать С. Конева для прохождения на службу в полицию» и по истечении двух месяцев он был уволен. Но поскольку Конев С. не был ознакомлен с результатом аттестации, не уведомлен под расписку о месте и времени второй аттестации, суд пришел к выводу: порядок аттестации был нарушен, что повлекло нарушение прав Конева, который и был решением суда восстановлен на службе. Заметьте, что «стрельба в нарушение действующего законодательства», равно как и «общая неудовлетворительная оценка по боевой и физической подготовке» в суде не оспаривались, следовательно признаны правдой, каковой являются и по сей день.  А в личностной характеристике свидетеля по делу Конорева такие факты архиважны, именно они и дают основания доверять или не доверять показаниям свидетеля.  Важны оказались для всех, но не для суда. Доверие суда свидетелю Коневу оказалось  безоговорочным, показания являются едва ли не главными в обвинении и приговоре.

И, наконец, лицо, которое вело следствие, собирало доказательства, писало обвинительное заключение: это следователь Антон Юркин (фамилия изменена).  Вскоре после того, как Заводской суд вынес приговор Александру Конореву, как гром среди ясного неба прогремела оглушительная новость:  задержан следователь Заводского отдела полиции  Антон Юркин. В автомобиле стража порядка был обнаружен пакет с марихуаной.  Общественность зароптала: коли следователь так «успешно и молниеносно» расследовал дела «наркоманов», а сам возил с собой пакеты с марихуаной, то все дела, которые он вел, должны быть возвращены на новое расследование, поскольку репутация следователя Юркина похоронена окончательно, и теперь уже никто не сможет утверждать, что уголовные дела так называемых наркоманов он вел честно, что никто не осужден напрасно. Общественность зароптала, но этот ропот не был услышан судейским сообществом: видимо, наличие наркотиков у следователя не является для судей фактом из ряда вон выходящим. Привыкли? А иначе чем же объяснить, что после возбуждения против следователя Антона Юркина уголовного дела (по той же статье, что и против А. Конорева, кстати), судебная коллегия по уголовным делам Саратовского областного суда  рассмотрела кассационную жалобу адвоката Андрея Бессонова на приговор Заводского суда по делу Конорева и при наличии всех тех сомнений, что изложены здесь, не нашла оснований для отмены приговора Заводского районного суда и направления дела на новое рассмотрение.  Единственное «послабление», которое получил Александр - ему «скостили» срок на шесть месяцев, поскольку прокурор в областном суде вдруг прозрел и признал, что Конорев не собирал коноплю и снял с него это обвинение. Здесь бы суду задаться вопросом: а как же прокуратура утвердила обвинительное заключение и направила его в суд первой инстанции? Разве это не доказательство того, что дело сфабриковано? Напомню, что к тому времени, когда прокурора посетило озарение, Александр уже получил срок в три с половиной года и находился в местах лишения свободы.  

Что касается следователя Антона Юркина, то он, скорее всего, даже не испугается, ведь виновный в его деле с задержанием с наркотиками уже назначен и понес наказание - его непосредственный руководитель освобожден от занимаемой должности.  Между тем, этот вопиющий факт никак не сказался на судьбе заключенного Конорева, он по-прежнему является сидельцем.

А пока саратовское правосудие уверено, что так работать можно, должно и нужно, Европейский суд по правам человека принял жалобу Александра Конарева к рассмотрению.

Подполковник запаса российской армии Николай Конорев, всю свою жизнь посвятивший защите своего государства, переживает крах своих убеждений, что Родину нужно любить и защищать ценой своей жизни, и готовится к международному суду с этим самым государством. Такой вот наглядный урок патриотизма получил офицер и его боевое братство. Чтобы защитить и спасти своего сына, он вынужден обратиться к иностранцам. Тем самым иностранцам. В своем Отечестве офицеру защиты больше нет? А если завтра война?

Лидия Свиридова,
председатель Саратовского областного союза солдатских матерей