Этика и психология полицейской жизни

Эти события происходили прошлым летом, в самый разгар переаттестации и превращения милиции в полицию. История неоднозначная, но обращает на себя внимание, во‑первых, дикостью, во‑вторых, упорством, с каким ее героиня уже почти год отстаивает собственную точку зрения и, наконец, позицией Ртищевского межрайонного следственного отдела, который все это время так же упорно как бы пытается выполнять свои функции.

Как это было
Вечером 7 июля в отделении вневедомственной охраны при ОВД Аркадака между специалистом по кадрам Натальей Балашовой и начальником охраны Александром Подгорновым случился, если можно так выразиться, производственный конфликт. По словам Балашовой, все закончилось ее избиением, а по версии Подгорнова — лишь его устными замечаниями в адрес нерадивой подчиненной.
— В конце рабочего дня около 18 часов ко мне в кабинет пришел Подгорнов, — рассказывает Наталья. — У него в руках была трудовая книжка одного из уволившихся сотрудников. Он стал кричать, что я неправильно ее заполнила, что это не та трудовая книжка, которую сотрудник сдавал при поступлении на работу. Я пыталась все объяснить, но он не хотел ничего слушать, только больше злился. Потом вызвал наряд милиции, который приехал минут через 10. Один из милиционеров зашел в кабинет, но Подгорнов попросил его подождать в коридоре, а потом закрыл за ним дверь. Он снова заговорил о том, что я все испортила, и все больше распалялся, швырнул в меня эту книжку, потом ударил ей по лицу. Я уже не знала, что думать, а он схватил мокрое полотенце, которое висело у меня на спинке стула, скрутил его в жгут, стал хлестать по всему телу и бить по голове. Все это сопровождалось оскорблениями в мой адрес.
Закончив «воспитательный процесс», Подгорнов, по словам Натальи, забрал у нее ноутбук, паспорт и сотовый телефон. Компьютер он положил в шкаф, велел запереть кабинет и отдать ему ключи. Мобильник сразу вернул, а вот паспорт оставил, «чтобы не пожаловалась». Женщина говорит, что, выскочив из здания в шоке, сразу позвонила и рассказала всё подруге. А когда пришла домой, повторила историю мужу в подробностях. Мы их опустим, поскольку сути дела они не меняют.
У Подгорнова другой взгляд на события. Когда мы попросили его прокомментировать историю, он был категоричен:
— То, что она говорит, — это бред, у человека больное воображение. Она пошла в больницу, рассказала там, что я бил ее головой о сейф. При этом, диагноз «сотрясение мозга», как признаются сами врачи, они поставили только на основании ее слов. Но так разве бывает: бить кого-то головой о сейф и чтобы потом не осталось никаких следов?
— Но у нее же зафиксировали гематомы…
— Если сейчас врач осмотрит любого человека, вас или меня, у каждого на теле можно найти какие-то синяки. Я столько лет работаю в милиции, сейчас уже в полиции, и прекрасно знаю, что на любом человеке можно найти какую-то гематому. Ну, больное у нее воображение. Может, я что-то, по ее мнению, грубое ей сказал, поэтому она и прицепилась. А все эти заявления об избиении — она просто хочет сохранить работу и нас ими шантажирует. Говорит, если останется работать, то заберет заявление.
— Из-за того, что она неправильно заполнила ту трудовую книжку, ей грозит увольнение?
— Увольнение не увольнение, но взыскание могло быть. Она же не только с этой книжкой напутала. Она еще одному человеку книжку испортила и выдала новую. Мы все же заставили ее вернуть старую и все в ней исправить. Она до того завралась, что надо брать все ее заявления, нанимать адвоката и подавать на нее в суд за клевету. Мы сейчас ждем, когда прокуратура наконец примет окончательное решение, и сразу это сделаем.
Если обратиться к пояснениям, которые Подгорнов давал в ходе служебных проверок по делу, события развивались так. Вечером 7 июля Балашова сама попросила его приехать в отдел и помочь разобраться с оформлением трудовой книжки. Нарушения, допущенные при ее заполнении, были настолько серьезными, что Подгорнов вызвал группу задержания, чтобы разобраться с кадровиком уже в ОВД «Аркадакский». Да, возможно, он и говорил с Балашовой на повышенных тонах, но нецензурных выражений не употреблял, рукоприкладством не занимался, личных вещей у нее не забирал. Кроме того, проверив остальные документы и не найдя других нарушений, полицейский отказался от намерения вести женщину в ОВД и отпустил.

Странные люди
Впрочем, на этом для Натальи день не закончился. Если опираться на материалы упомянутых служебных проверок, около 22 часов она с мужем пришла к начальнику отделения по работе с личным составом МО МВД «Аркадакский» Андрею Рожкову и рассказала свою историю.
— Она была взволнована, плакала. О том, что Подгорнов применял к ней силу, ничего не говорила, — заявил Рожков проводившему проверку старшему следователю Ртищевского межрайонного следственного отдела Андрею Летягину.
Потом Балашовы отправились в районную больницу, чтобы зафиксировать побои. По свидетельству дежурившей в ту ночь медсестры Светланы Маркиной, чета пришла туда около 23 часов. У Балашовой диагностировали ушиб головы и гематому на левом плече. Кроме того, женщина рассказала, что ее били «влажным скрученным полотенцем», но кто и при каких обстоятельствах, не объяснила.
А вот дальше начинаются странные вещи. Оперуполномоченный ОРЧ МО МВД «Аркадакский» Вячеслав Ломакин с 7 по 8 июля находился на суточном дежурстве. Он рассказал следователю, что примерно через 20 минут, после того как в дежурную часть поступило сообщение из больницы о Балашовой, появились сами супруги. Женщина написала заявление, что просит не проводить проверку по обращению в ЦРБ, поскольку травмы получены при падении во дворе.
Поступок кажется не совсем логичным. Подобное заявление может подать лишь человек, который не желает предъявлять претензии обидчику. В таком случае зачем поздно вечером Наталья пришла к Рожкову и рассказала о конфликте с Подгорновым? Как мы помним, «она была взволнована и плакала». Затем женщина идет в больницу, фиксирует ушибы, рассказывая, что ее избили, и тут же отправляется в дежурную часть признаваться, что упала сама. К чему все эти телодвижения?
Есть и еще один свидетель, который видел в тот вечер Наталью. Это Алексей Ермаков, бывший инспектор ДПС МО МВД «Аркадакский». По просьбе ее мужа Сергея он приехал в отделение и узнал, что жену товарища избили.
— Зайдя в кабинет к Рожкову, я увидел там Наталью. Она плакала, показала мне гематомы на руках, а я сам бывший сотрудник органов и знаю, как могут выглядеть следы от ударов. Тут же она мне все объяснила, сказала, кто ее избил. Рожков в этот момент был в кабинете, — сообщил он.
А вот Рожков в своих пояснениях следователю почему-то заявил, что Балашова при нем о побоях ничего не говорила…

Был ли мальчик?
История с «отказным» заявлением может стать понятнее, если обратиться к событиям, происходившим в МО МВД «Аркадакский» 9 июля. Так, и. о. начальника отдела Олег Кунахов говорил следователю, что утром проводил совещание с личным составом. «В присутствии Грицкова С. Д., Улыбина Ю. А., Подгорнова А. В.» разговор шел и о ссоре между Балашовой и Подгорновым. В это время в кабинете появилась Балашова, после чего они «стали выяснять обстоятельства конфликта. В ходе обсуждения данного конфликта Подгорнов извинился перед Балашовой за то, что грубо с ней разговаривал». Это подтверждает и сама женщина, добавляя: именно после публичного извинения она в тот же день написала заявление с просьбой не проводить проверку по поводу телесных повреждений, так как упала сама. Вполне понятно: перед ней извинились, вот и не хочет скандалить.
Тогда почему сотрудники ОВД утверждают, что Балашова подала заявление не 9, а 7 июля, не получив еще никаких извинений и находясь, как рассказывают очевидцы, в расстроенных чувствах? С чего бы ей заявлять о своем падении, да еще ночью сразу после посещения больницы? А может, и не писала она в тот день никакой бумаги с просьбой отказаться от проверки?
Кстати, в разговоре с нами Подгорнов категорически отрицал, что извинялся, поскольку не считает себя виноватым. Мол, за что извиняться? И это несмотря на показания свидетелей и рассказ Кунахова…
И еще. После осмотра 7 июля в ЦРБ Балашова на следующий день прошла в Аркадакском отделении БСМЭ более детальное освидетельствование. На его основе уже по запросу старшего следователя Летягина врач судебно-медицинской экспертизы Роман Правиков, позже еще раз осмотрев женщину, написал: «… учитывая локализацию повреждений у гр. Балашовой Н. В., их формы и размеры, прихожу к заключению, что кровоподтеки на плечах у гр. Балашовой Н. В. могли образоваться от ударов мокрым полотенцем, свернутым в жгут».

Безобразие без конца
Вообще, конфликт между начальником и подчиненной возник, похоже, задолго до 7 июля и тем днем не ограничился. Так, Елена Руденкова и Лариса Дмитриева, некоторое время работавшие с Натальей, вспоминают, что видели, как она иногда плакала, приходя от Подгорнова, и неоднократно жаловалась на его придирки. Кстати, в тот злополучный день, по словам Ларисы, все было именно так: Балашова вернулась от начальника заплаканная, но решила задержаться на работе и что-то доделать.
Это подтверждает: вечером 7‑го между нею и Подгорновым могло что-то произойти. В кабинете их видел Вьюнов, который в тот день был в группе задержания, приезжавшей в отдел вневедомственной охраны. Эти объяснения есть в материалах служебной проверки. По его словам, сигнал поступил по рации около 19 часов. Прибыв в здание охраны, он застал в отделе кадров Балашову и Подгорнова, который попросил немного подождать в коридоре. Вьюнов вышел, а когда услышал звук хлопнувшей двери, подумал, что Подгорнов вернулся в свой кабинет. Но его дверь оказалась заперта, как и кадровый отдел.
Через пять минут Вьюнов заметил Балашову, покидавшую здание. А Елена рассказывала следователю и подтвердила в разговоре с нами: Наталья действительно звонила ей, была взволнована, плакала и жаловалась, что поругалась с начальником и тот ее избил.
Эта история не закончилась даже после извинений Подгорнова, о чем можно судить по его следующим действиям. С 11 по 21 июля Наталья была на больничном, а когда выздоровела, начальник вневедомственной охраны заявил, что не допустит ее до работы. Как оказалось, он засчитал Балашовой несколько прогулов, в том числе 8 июля, когда она проходила освидетельствование. На таком основании Подгорнов попытался ее уволить, и в середине августа ему это удалось. Узнав об этом, Наталья, переговорив с адвокатом, решила все-таки вновь вернуться к истории, случившейся 7 июля, и довести ее до уголовного дела. Параллельно она подала иск на отделение охраны о восстановлении на службе, взыскании зарплаты за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
14 сентября прошлого года Аркадакский районный суд под председательством Романова вынес решение «восстановить Балашову Наталью Васильевну на работе в отделении вневедомственной охраны», взыскав в ее пользу с ответчиков «средний заработок со дня незаконного увольнения по день восстановления на работе», а так же «денежную компенсацию морального вреда в размере 10 тысяч рублей».
Получается, Фемида косвенно подтвердила, что Подгорнов способен нарушить закон, в данном случае — трудовое законодательство. Это, конечно, не значит, что он постоянно избивает подчиненных. Но, наверное, не стоит списывать со счетов и неоднократные жалобы Балашовой подругам на придирки начальника и их свидетельства, как они неоднократно видели ее возвращающейся из кабинета Подгорнова в слезах.
Странно и то, что объяснения Ермакова и Рожкова не совпадают там, где речь идет о рассказе Балашовой в их присутствии о поведении Подгорнова, и то, что сам он опровергает заявление Кунахова о публичном извинении перед Натальей. Конечно, люди со временем могут подзабыть какие-то детали. Ведь объяснения, что произошло в начале июля, им приходилось давать и в конце декабря. Но не до такой же степени: слышал — не слышал, извинялся — не извинялся…

* * *
Скоро год, а точка в этой истории так и не поставлена. Ртищевский межрайонный следственный отдел провел уже две служебные проверки. Следователь Летягин дважды выносил постановления отказать в возбуждении уголовного дела, однако и. о. руководителя отдела Сергей Маслюк возвращал их на дополнительную проверку. Сейчас назначена третья, и проводит ее уже другой следователь — Владимир Кулагин.
Кстати, 8 июля, Подгорнов успешно прошел в Саратове переаттестацию и вернулся в Аркадак уже полицейским. Нельзя ли чисто гипотетически предположить, что затяжные проверки — это просто нежелание докопаться до истины? Ведь если Наталья окажется права, получится, что 7-го она пострадала от рук без пяти минут полицейского, который сегодня продолжает работать. Начальству это вряд ли нужно.

Вот как ситуацию прокомментировал нам адвокат Натальи Анатолий Голованов:
— То, что руководство следственного отдела по собственной инициативе несколько раз отменяло незаконные постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, говорит о том, что проверки проводились поверхностно и некачественно. Понятно поведение Подгорнова, он защищается, на что имеет полное право. Но непонятна позиция СО и прокуратуры. Следственный отдел полагает, что у дела нет судебной перспективы. Однако, чтобы возбудить уголовное дело, необязательно видеть судебную перспективу, достаточно наличия повода и основания для возбуждения дела. Что же касается прокуратуры, факт укрытия преступления налицо, но, видимо, у нее на данный счет есть свое мнение.
В этой истории, к счастью, обошлось без криминала. Никого не убили и не посадили без вины. Это скорее некоторая зарисовка на тему этики и психологии полицейской жизни, отношений и нравов, которые можно наблюдать у наших правоохранителей. Сегодня окончания очередной проверки ждут обе стороны, и надеются они на разные результаты. Но, успев немного познакомиться с Натальей, мы можем утверждать: добиваться своего она будет до конца.

P. S. Когда материал готовился к печати, стало известно, что 25 мая Наталья получила по почте очередное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, подписанное новым следователем Владимиром Кулагиным. Адвокат будет обжаловать это решение. История продолжается.