Ограниченность прокурора

Прокурор Саратовской области Владимир Степанов - человек скрытный и нелюдимый. Так кажется со стороны. Он то ли комплексует общаться с прессой, то ли ее недолюбливает, но ярого желания быть информационно открытым не испытывает. Более того, делает все возможное, чтобы пресса его не доставала, ограничивая соприкосновение с ней. Воочию это было видно в организации его пресс-конференции, состоявшейся 8 июля. Напомним, что за чертой проходной областной прокуратуры оказалось более десятка представителей СМИ, среди которых ведущие газеты и телеканалы. Причина вопиюща – пресс-служба вздумала, видать, по наущению своего начальника, ввести предварительную аккредитацию на это мероприятие. Тех, кто заранее, за сутки, не зарегистрировался, на встречу с главным надзирателем области не пустили. Этот случай стал апофеозом того отношения к прессе, которое культивируется в прокуратуре области.

В июне произошло примечательное событие, на которое, может быть, в другой раз не стоило обращать внимание, если бы оно не вписывалось в существующую тенденцию. В бюро пропусков областной прокуратуры отказались забирать газеты «Резонанс» и «Взгляд». Все время мы туда бесплатно доставляли пачку номеров, и за это нам сотрудники прокуратуры были благодарны. А бывший старший помощник прокурора области Нина Геллерт просила меня, чтобы я доставлял экземпляров «Взгляда» побольше, так как присылаемые так быстро расходятся, что у нее не остается газет для рассылки по районным прокуратурам. А теперь, по чьей-то высшей воле, наши газеты оказались не нужны. Не иначе как из-за того, что они мозолили глаза и давили на совесть. По странному совпадению или преднамеренно, «Резонанс» отказались принимать после публикации материала «Суд прокурору не указ», где рассказывалось о коррупционных признаках в деятельности сотрудников Октябрьской прокуратуры. Вот такая получилась своеобразная реакция.

***
Саратовские журналисты не привыкли к такому отношению к ним прокуратуры. Предшественники Степанова - Анатолий Бондар и Евгений Григорьев - были открыты журналистам и дружелюбны с ними. Они оперативно реагировали на все острые публикации, в которых приводились факты о незаконных и противоправных действиях, по ним назначались проверки, которые иногда доводились до возбуждения уголовных дел. Не говоря уже о том, что у Нины Геллерт всегда можно было получить оперативную информацию и исчерпывающий комментарий. А журналисты-расследователи имели возможность при необходимости напрямую общаться с областными прокурорами. В частности, я плотно общался как с Бондаром, так и с Григорьевым. Нина Павловна сама звонила и рассказывала мне, какие публикации, написанные мною или опубликованные в редактируемых мной газетах, направлены на проверку. Быстро приходили ответы, даже если в них сообщалось, что срок проверки продлевается.
Ничего подобного сейчас не происходит. С приходом Степанова все резко изменилось. Нина Павловна, которая создала позитивный имидж трем прокурорам области и всей областной прокуратуре вместе взятым и, по моему глубокому убеждению, была эталоном того, как пресс-секретари государственных органов должны взаимодействовать с прессой, была уволена по формальному признаку – на пенсию. Она оказалась не нужна, видимо, была для нового начальника слишком назойлива и принципиальна. Это был первый звоночек о том, что новый прокурор не желает постоянно общаться с прессой, и ему на свою репутацию в глазах журналистов наплевать. Что и было в дальнейшем продемонстрировано.
В этом, безусловно, не вина нынешнего старшего помощника прокурора области Татьяны Казаченко, она старается помочь прессе и делает то, что может в рамках определенных ей начальником форматов.
А вот с проверками совсем беда. Нет, они проводятся. Но эффективность их слабо ощущается. То ли прокуратура забывает сообщить о результатах, то ли они волокитятся, то ли профанируются. В связи с этим мне припомнился недавний случай. Прокуратура города ответила «Резонансу», что проведена проверка по фактам публикации о безобразном обслуживании дома одной управляющей компанией. Сотрудник прокуратуры отчитался нам, что все исправлено, все отремонтировано. Когда же журналист съездил на «место преступления», то обнаружил, что там все так же, как и было.  Это, может, не показательный случай работы прокуратуры по фактам публикаций, но, думаю, коллеги меня поддержат - подавляющее число проверок, которые проводятся по публикациям, носят отрицательный характер: «факты не нашли подтверждения», «мер прокурорского реагирования не усматривается» и т.д. Может быть, мы опять же избалованы предыдущими прокурорами, и Степанов нам предоставит иную статистику эффективной работы с материалами СМИ. Но общее ощущение именно такое – профанация работы с прессой. 

***
На своей пресс-конференции Владимир Степанов отнекивался, рассказывал, что он работает с прессой, назначает проверки, а его помощник дает комментарии. Но журналисты, знающие, как до него работали с прессой, лишь покачивали головами. Многие СМИ, которым удалось проскочить на пресс-конференцию, критически осветили это мероприятие.
В некоторых ответах Степанова ощущалось лукавство и неискренность. Так, отвечая на вопрос, почему автомобильные номера серии «Р…РР», неформально закрепленные за прокуратурой, имеют некоторые бизнесмены и посторонние люди, Степанов сказал, что не его полномочия выдавать их, и перебросил «мяч» гаишникам, намекая – мол, это они раздают блатные номера. Допустим, что прокурор области не дает указания, кому из посторонних давать прокурорские номера. Но вот, к примеру, возьмем номер «Р039РР». «Четвертая власть» выяснила, что он закреплен за массажисткой пансионата «Волжские дали», массажирующей, как говорят, самого главного надзирателя. Не иначе как Павел Рогов подарил ей суперномер в благодарность прокурору области? Таких подаренных или проданных(?) номеров можно назвать еще десятки. Если Степанов захочет, мы ему скажем. В обмен на откровенные признания, за что и за сколько были выданы номера. О подобной деятельности прокуратуры можно говорить долго: о крутых тачках, которые не могут себе позволить даже преуспевающие бизнесмены, об особняках, доминирующих в vip-поселках, и т.д. Может быть, поэтому Степанов нелюдим – врать стыдно, а правду сказать нельзя? Возможно, Степанов, который и так не балует прессу своим вниманием, теперь еще больше замкнется и вовсе перестанет общаться с журналистами.
Но объявляя политику информационной закрытости, Владимир Николаевич неполноценно исполняет свои прямые обязанности прокурора области в части взаимодействия со СМИ. Степанов обмолвился, что вскоре в Саратов может нагрянуть генпрокурор Юрий Чайка. Хорошо бы. Тогда, может быть, у журналистов появится возможность напрямую задать ему вопросы о работе прокуратуры области с прессой.