Потемкинские деревни на полигоне радиоактивных отходов

18 апреля 2011 года комитетом охраны окружающей среды и природопользования Саратовской области было организовано посещение полигона хранения радиоактивных отходов (бывший полигон «Радон»), расположенного в Татищевском районе Саратовской области. Несмотря на то, что новый министр от экологии Игорь Шопен обещал своим бывшим коллегам-общественикам посещение объекта для инспекции, по сути, этот выезд явился пресс-туром, в котором общественникам была определена лишь роль статистов. Более того, представители общественности были ограничены в правах и возможности фиксации состояния объекта во время его посещения посредством фото, аудио и видеозаписи объекта (такую привилегию оставили только журналистам). Практически ни на один вопрос экологов должного ответа так и не было получено, никакие документы, интересовавшие общественность, представлены не были, и уж тем более общественники не были допущены на объекты полигона, вызывающие наибольшие опасения. Но если ничего нельзя посмотреть, то как же можно убедить (или убедиться) в безопасности объекта?

Профанация как метод убеждения

Очевидно, что целью поездки была отнюдь не оценка реального состояния и уровня обеспечения безопасности радиационного объекта, а, как принято сегодня говорить, формирование положительного имиджа полигона как безопасного объекта. Надо сказать, что доверчивость,
неинформированность и повальный пофигизм населения позволяет деятелям достигать своих целей. Состояла эта акция в основном из пространных декламаций «на камеру» и некоторых демонстраций.

Ставка была сделана на неосведомленность журналистов в вопросах радиационной безопасности и на режимной закрытости объекта. И в известной степени им это удалось. Наиболее ярко это проявилось в публикации на сайте «Редколлегия», в которой автор, ничуть не смущаясь, заявил: "Журналисты в детали вдаваться не стали ..." Представителям СМИ была продемонстрирована машина передвижной лаборатории радиационного контроля и сотрудники МЧС, которые, вели замеры радиационного фона с помощью бытовых дозиметров марки ДРГ, показывающих уровень гамма-излучения. Все должны были убедиться (и – убедились!), что фоновый уровень везде в пределах нормы. На том, что уровень гамма-излучения существенно повышается лишь при серьезных авариях на АЭС, ядерных объектах, или и в случае взрыва ядерной бомбы, демонстраторы старались внимание журналистов не акцентировать. О бета- и альфа-излучениях и их воздействии на человека многие участники экспедиции, включая члена областной Общественной палаты профессора Анатолия Попова, похоже не догадывались. А сомнения в целесообразности подобных измерений, высказываемые общественниками, деликатно
замалчивались.

Кстати, как позже выяснилось, передвижная лаборатория не только выглядела как новенькая, но и была получена накануне посещения объекта. Ее отсутствие явно затрудняло проведение радиационного мониторинга в санитарно-защитной зоне (1 км) и зоне наблюдения (5 км радиуса) в предшествующий период. Может именно поэтому, никаких конкретных данных по контролю в зоне наблюдения и санитарно-защитной зоне, сотрудниками РосРАО представлено не было, и всё ограничилось рассказами «на пальцах». Техническое перевооружение полигона не ограничилось только лабораторией, к автопарку прибавилась машина для транспортировки бочек с РАО, у входа горделиво красовались штабеля новеньких бочек (зачем они на объекте, которые должен принимать уже упакованные РАО, осталось невыясненным). «Гостям» выдали новенькие халаты, ну а сотрудники полигона и надзорных органов (Ростехнадзора, ФСБ и пр.) по привычке обходились без халатов, чепчиков и бахил.

Безопасность как объект веры

Верите ли вы в безопасность, друзья мои...? Вопрос риторический, поскольку и на международном и на российском уровне принят принцип «презумпции экологической опасности». Т.е в отличие от судебной системы не граждане должны доказывать опасность объекта, а заказчики должны доказать его безопасность. Для этого проводят госэкспертизу, разрабатывают Декларацию промышленной опасности объекта и пр. Разумеется, никаких Деклараций, документов обоснования размещения объекта и оценки его воздействия на окружающую среду представлено не было. Все, что было заявлено руководством и сотрудниками полигона, посетители должны были воспринимать на веру.

И в первую очередь это относилось к зоне строгого режима (где собственно и расположены все хранилища РАО, сеть наблюдательных скважин и пр.). Доступным для визитеров оказались лишь лаборатория радиационного контроля да зал перегрузки ионизированных источников излучения (ИИИ). Это может объяснятся тем, что это помещение - единственное, имеющее необходимый уровень радиационной защиты, или же длительным простоем данного помещения ввиду не поступления ИИИ на хранение.

На посещении лаборатории радиационного контроля можно было бы особенно не останавливаться, поскольку результаты пятидесятилетней работы были представлены устно и коротко: за весь срок ни одного радионуклида техногенного происхождения нигде, в том числе на территории объекта и даже в сточных водах после дезактивации, выявлено не было. При этом замначальника объекта по безопасности Алексей Горюн признал, что им приходилось вывозить с территории объекта загрязненную радионуклидами воду.

Обращает на себя внимание несоответствие в ответах сотрудников и руководства полигона. Так, на вопрос: «Каков радионуклидный состав солевых плавов, завозимых с БАЭС?» Алексей Горюн заявил, что никакие солевые плавы с БАЭС не завозились и завозиться не будут, а сотрудник лаборатории сказал, что не может ответить на данный вопрос без специального разрешения. Но если солевые плавы с БАЭС не поступали, то зачем разрешение на огласку состава того, чего не поступало? Вопрос остался открытым. Если интересы Балаковской АЭС тут ни при чем, то за чьи интересы так бьется Правительство Саратовской области? Объект федерального значения, территория Татищевского района, отходы из 14 областей, экологической безопасности объект региону не добавляет. Ради чего или кого жители региона подвергаются дополнительному риску?

Куда уходят воды?

Один из основных вопросов безопасности объекта – это влияние его на грунтовые воды, водоносные горизонты, которые питают источники питьевого водоснабжения. Или говоря проще, есть вероятность того, что с водой из колодца жители получат добавку из радионуклидов, просочившихся с территории полигона. Ответа на этот вопрос у сотрудников полигона и Ростехнадзора мы получить не смогли. Ну не знают они (за 50 лет не смогли узнать!) на какой глубине грунтовые воды и водоносные горизонты, каков и на какой глубине состав почв и какова их проницаемость, какие скважины достают до водоносных горизонтов, а какие вот уже 50 лет так и сохнут без воды… Они путались в показаниях, слова расходились с документами двух экспертиз… Безусловно вопрос нуждается в уточнении – причем, независимыми
специалистами.

Столь запутанным оказался вопрос с водопотреблением. Сколько же воды расходует полигон, сколько сточных вод образуется и куда все это уходит. По всем документам – всё сливается на рельеф местности, а оттуда естественно – в почву, где присоединяются к грунтовым водам. Никакого убедительного объяснении отсутствию системы водоотведении и ливневой канализации получить не удалось. Все по-простому, по-нашему – слил на почву и, как говорится, «с глаз долой из сердца вон».

Строили мы строили и наконец построили

Более чем странными представляются заявления главного инженера объекта Алексея Горюна о том, что реальный объем составляет всего 806, а не 5000 кубометров, как в проектной документации. Неуклюжая попытка объяснить расхождения в проектной и разрешительной документации успехом не увенчалась. Во-первых, разрешения даются на полный, а не на «полезный» объем. А, во-вторых, все равно не сходится: разрешение дано на объект 520 куб м, по проекту - объект 5 000 куб м, а построен (по словам руководства полигона) на 806 куб м. Складывается устойчивое ощущение, что работы на этом потенциально опасном объекте ведутся без должного научного и технического обоснования и вызывает серьёзные сомнения компетентность должностных лиц, ответственных за функционирование и безопасность предприятия.

Мы снова первые! Единственный в России могильник РАО – в Саратовской области

В ходе посещения полигона «временного» захоронения РАО подтвердился тезис о том, что «нет ничего более постоянного, чем временное». Получили подтверждение опасения общественников и жителей региона о том, что построенный 5-ти тысячник станет местом постоянного захоронения радиоактивных отходов. Во-первых, это было предусмотрено проектной документацией (разработанной еще в начале 2000-х). Во-вторых, конструктивными особенностями здания (как только все складское помещение будет заполнено контейнерами, верхняя часть его быстро разбирается, укладываются бетонные плиты и все засыпается 5 м слоем грунта) и подтверждено заявлением руководства полигона о том, что РАО отходы будут храниться на полигоне в контейнерах до тех пор, пока «не потеряют активность». Решение о том, переводить хранилище в постоянное или нет, будут якобы принимать только через 50 лет, НО работы по захоронению РАО будут проведены сразу же после заполнения хранилища…Думайте сами: будет ли у нас могильник РАО и нужен ли он нам…

Надзор или крыша?

Остальная часть визита состояла из пиар-докладов Горюна и представителя Ростехнадзора. И если для сотрудника ПХРО пиар безопасности объекта вещь естественная, то стремление представителя Ростехнадзора успокоить общественность вместо проверки фактов и нарушений, вызывающих их обеспокоенность, малообъяснимо. Встает закономерный вопрос, а является ли Ростехнадзор (в части атомного надзора) действительно независимой надзорной организацией, или она защищает чьи-то узкие интересы. Почему вопросы отсутствия системы сбора и очистки сточных вод (которые по всем документам сбрасываются на рельеф местности) или возведение нового хранилища в ложбине, где оно может заливаться паводками и дождевыми водами, волнует представителей общественности, но никак не трогает сотрудников надзорной организации?

Еще немного о профанации

Во время пресс-тура замминистра энергетики Павел Угланов продемонстрировал журналистам обоснование правомерности проведения «публичных слушаний» в составе 5 человек (трое – из РосРАО, двое – из администрации) и не по месту расположения объекта. Заключени на 3 страницах подготовлено Правовым управлением Правительства области. По их мнению, слушания по опасному объекту в Татищевском можно провести хоть в Магадане. А то, что по закону это не просто мероприятие для галочки, а процесс согласования с общественностью и населением – значения не имеет. Проведение посиделок и междусобойчиков под громким названием «публичные слушания» уже давно стало практикой в Саратовской области. Но зачем именно в этом деле Правительство прикрывает своей широкой спиной недоработки администрации Татищевского района и «РосРАО». В чем тут интерес Правительства? Или, может быть кого-то из Правительства?

А в остальном, как в песне поется, все хорошо, и Саратов может спать спокойно, и надеяться «на авось» …

АКТ
ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ПОСЕЩЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ОБЩЕСТВЕННОСТИ И СМИ
ПОЛИГОНА ХРАНЕНИЯ РАДИОАКТИВНЫХ ОТХОДОВ (ПХРО) САРАТОВСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ
ФИЛИАЛА «ПРИВОЛЖСКИЙ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЙ ОКРУГ» ФГУП «РосРАО»

18 апреля 2011 г
Саратовская область,
Татищевский район,
д.Докторовка, ПХРО

18 апреля 2011 года комитетом охраны окружающей среды и природопользования было организовано посещение ПХРО, расположенного в Татищевском районе Саратовской области, объекта технологического риска, относящегося к первой категории по гражданской обороне.

Мы, нижеподписавшиеся, члены Общественного экологического совета, составили настоящий Акт, удостоверяющий следующее:

1. Возможности проведения реального общественного контроля состояния и уровня безопасности ПХРО предоставлено не было. Никаких документов руководством ПХРО, ФГУП «РосРАО», Ростехнадзором, подтверждающих заявления о безопасности объекта и должной организации
радиационного контроля предоставлено не было.

2. Персональный состав участников, приглашенных для встречи с общественниками и журналистами не включал представителей Роспотребнадзора (который должен осуществлять надзор за благополучием населения в зоне наблюдения), администрации Татищевского района,
Балаковской АЭС (поставщика РАО).

3. Согласно документам государственной экологической экспертизы (ГЭЭ) территория размещения полигона отнесена к 8-бальной зоне по шкале MSK-64, сейсмический режим- первой категории, максимальный расчетный уровень землетрясения (МРЗ) оценивается в 7 баллов, однако ни одно строение на территории полигона не рассчитано этот уровень землетрясения, в том числе новое хранилище.

4. На площадке объекта, а также в санитарно-защитной зоне (1 км) расположены пашни и выгоны, где по словам сотрудников ведется постоянный радиационный контроль. Однако передвижная лаборатория радиационного контроля (на базе микроавтобуса Форд) поступила на
полигон непосредственно перед посещением его делегацией общественников и СМИ, что ставит под сомнение возможность радиационного контроля вне территории полигона.

5. Радиационный контроль природных объектов (воздуха, почвы, грунтовых и поверхностных вод, растительности), контроль за удельной активностью радионуклидов в пищевых продуктах, а также контроль здоровья населения в 5 км зоне наблюдения специалистами ПХРО не осуществляется, данных о таком контроле со стороны Роспотребнадзора не представлено.

6. Отсутствует система ливневой канализации, т.е. сбора и очистки атмосферных вод, которые сбрасываются на рельеф местности (т.е. непосредственно на почву). Поверхностные сточные воды от действующих объектов также отводятся на рельеф местности, что может привести к загрязнению почв и грунтовых вод радионуклидами. При этом, согласно ГЭЭ под площадкой ПХРО находятся 3 водоносных горизонта на разной глубине.

7. Руководство полигона не смогло дать точную информацию о наличии системы канализации и об объемах водопотребления и сточных вод. Примерный объем водопотребления составляет со слов сотрудников 300-400 куб м в год. Общий объем 6 емкостей с ЖРО (жидкими радиоактивными отходами), в которых хранится загрязненная вода, составляет 1200 л, что на несколько порядков меньше объемов воды, включенной в хозяйственный оборот на полигоне. Это дает основание полагать, что большая часть сточных вод действительно поступает на рельеф местности. Об этом же свидетельствует и то, что у здания нового хранилища имеются 8 водоотводов для слива конденсата непосредственно на территорию. Наличие дренажных лотков не предотвращает дальнейший сброс на рельеф.

8. Остались открытыми вопросы о глубине залегания водоносных горизонтов и уровнях грунтовых вод: паспорта наблюдательных скважин и журналы наблюдения предоставлены не были. Общественники также не имели возможности определить место расположения всех контрольных и наблюдательных скважин, и убедиться в том, что они обеспечивают надлежащих контроль загрязнения грунтов и водоносных горизонтов вокруг всех опасных объектов на полигоне (13 могильников, 6 емкостей ЖРО – в соответствии с радиационно-гигиеническим паспортом объекта).

9. Отсутствует система грозозащиты, хотя на объекте есть склад горюче-смазочных материалов, газопровод, трансформаторная подстанция и т.д. , что может привести к аварийному состоянию инженерных систем.

10. Новое хранилище (на 5000 куб м) размещено в ложбине, что может привести к подтоплению здания в период интенсивного таяния снегов или ливней.

11. В этой же ложбине находятся хранилища траншейного типа. Наличие дренажа для этого типа хранилища установить не удалось из-за отсутствия доступа.

12. В плане радиационного загрязнения особую опасность представляют хранилища траншейного типа, а также так называемые старые шахты. По словам руководства полигона никаких шахт на объекте нет, однако в документации упоминается о неких 3 «законсервированных» емкостях, без указания маркировки и содержимого.

13. Документация по строительству нового хранилища, включая акты на скрытые виды работ представлены не были, однако визуально песчаная подушка, проектная толщина которой должна быть 1,7 м, выглядит значительно тоньше и неравномерно (колеблется от 30 до 120 см).

14. Ряд зданий имеют трещины, в том числе здание, где имеют трещины, что свидетельствует о неравномерной осадке и склонности рельефа местности к оползневым явлениям.

15. Днище и стены хранилища запроектированы с учетом возможного впоследствии обваловывания хранилища слоем земли толщиной в 5 м. Т.е. предусмотрено фактическое захоронение РАО, возможность преобразования хранилища в могильник. О том, что планируется оставить РАО на Саратовской земле навечно, свидетельствуют и слова Алексея Горюна, о том, что они будут тут храниться пока не потеряют активность.

16. На государственную экспертизу в качестве документа общественных слушаний представлен протокол совещания (от 29.10. 2009), проведенного в помещении РосРАО с участием лишь представителей РосРАО и администрации Татищевского района, упоминания о других участниках в документе нет. Фактически это фальсификация требуемого по закону согласования с общественностью.

Члены Общественного экологического совета:

Пицунова Ольга Николаевна
Крылов Лев Константинович
Пинчук Андрей Анатольевич
Родин Борис Михайлович